Ты лети, рассветный ветер, к той, что в дальние мирыИзгнала меня, скитальца, гонит на гору с горы!Может, сладостная спросит: «Где мой верный попугай?»Попугаи любят сахар, хоть учены и мудры.Или, одолев надменность, о влюбленном соловьеОбольстительная спросит: «Жив ли он до сей поры?»Не поймаете силками птицу мудрую, ловцы,А поймаете улыбкой, если только вы добры.Пусть она, с другим пируя, вспоминает иногдаО влюбленном безответно и не званном на пиры.Ах, не знаю: почему же не желают знать меняЭти стройные газели, черноглазы и хитры?«Лишь один я замечаю в красоте твоей изъян»:Нету дара постоянства, несмотря на все дары.Диво ль, коль от слов Хафиза, сладкогласого певца,Небожители запляшут под мелодию Зухры?«Я просил: «Султан красавиц, окажи мне милость!»
Я просил: «Султан красавиц, окажи мне милость!»Ты сказала: «У скитальца сердце заблудилось!»Я молвил: «Побудь со мною!» Ты: «Прощай!» – сказала.Это сердце состраданью в неге не училось.Что за дело мягко спящим до шипов колючих,На которых в годы странствий спать мне приходилось?Ах, как мне знакомы цепи локонов тяжелых!Этой родинки коварство как мне часто снилось!А пушок над верхней губкой – письмена, которыхУ других красавиц видеть мне не доводилось.Лепестки нарцисса стали лепестками розы —Так лицо твое от хмеля в цвете изменилось.Я сказал: «О ты, чьи кудри полночи темнее,Опасайся, чтобы горе утром не явилось!»«О Хафиз, – она сказала, – сердцу не прикажешь:Очень часто сердцу ближе то, что удалилось…»«Мы – пьяницы! Не стали нам сердца повиноваться…»
Мы – пьяницы! Не стали нам сердца повиноваться.Привыкли мы алкать любви и чаши домогаться.Нам причинили много мук бровей тугие луки.Желая поражать сердца, а в руки не даваться.О роза, на твоем челе печаль – печать похмелья!Нам, диким макам, суждено с таким клеймом рождаться.Коль наш зарок не пить вина смутит виноторговца,Скажи, мы больше никогда не будем зарекаться!О старец магов, помоги заблудшим забулдыгам:Мы сбились с верного пути, должны тебе признаться.Ты не гляди в бокал с вином – взгляни на наши лица:На них – клеймо, которым лишь избранникиклеймятся.«Хафиз, все образы твои – мираж! – она сказала. —А тем, чего на свете нет, как можно вдохновляться?»«Тот, кто дал твоим ланитам…»