Любовный поединок

Голова Финна горела огнем. Пуля задела по касательной его череп, и в этом месте он чувствовал жгучую боль. Иногда она стихала, и тогда до его сознания доходили слова Моро, который стоял по другую сторону решетки, отделявшей камеру от тюремного коридора.

— Отдохните, агент Керзон, вам это необходимо. Мы поговорим с вами утром. Я пришлю охранников — тех самых, которым вы разбили лица и наставили шишек.

Камеру Финна тускло освещал лунный свет, падавший в маленькое зарешеченное окно над его койкой. Финн вытянул шею, пытаясь заглянуть в него. В окно вполне мог пролезть щуплый человек. Финн постоянно мысленно возвращался к планам побега, которые они с Сильвеном обсуждали накануне. Если бы его ноги не были закованы в ножные кандалы, Финн, пожалуй, нашел бы способ выбраться отсюда. Кроме того, его рука была прикована цепью к спинке кровати, прикрученной к полу.

Он засунул палец под повязку на своей голове и почесал саднящее место. По его лбу стекал пот. Финн чувствовал, что у него учащается сердцебиение. Каменный потолок камеры давил на него. Он знал, что раны на его теле быстро заживают, но опасался приступов невроза.

Ему очень хотелось излечиться от своей болезни — ради Кейт. Два дня назад он рассказал ей все без утайки. Или почти все. Однако невзирая на это, Кейт продолжала испытывать к нему нежные чувства. Она не разочаровалась в нем, не почувствовала к нему брезгливости, чего так боялся Финн.

Финн задремал, и ему приснился разговор с отцом, который действительно произошел однажды, много лет назад.

— Ты сразу же поймешь, что это твоя женщина, когда встретишь ее, сынок. У тебя перехватит дыхание, и ты не будешь иметь покоя ни днем, ни ночью, ты не сможешь ни спать, ни есть до тех пор, пока не женишься на ней.

Отец во многом ошибался: Финн все это время прекрасно спал и ел с огромным аппетитом. Во всяком случае, до сегодняшнего дня.

Он проснулся от удушья и стал хватать ртом воздух. Его сердце колотилось так сильно, что, казалось, вырвется из груди. Финна била мелкая дрожь, пот катился по лицу градом. Внезапно стены камеры начали сдвигаться, и ему почудилось, будто он снова находится в яме, — в каменном колодце пуштунской деревни Дех-Койя. Финн закрыл глаза и увидел лица своих сослуживцев, бившихся в конвульсиях от удушья. Они мучились до тех пор, пока свет не померк в их глазах…

Подобные кошмары часто терзали Финна после возвращения из плена в Англию. Он просыпался в холодном поту в приступе бессильной ярости. Финн зажал пальцем одну ноздрю и стал медленно вдыхать воздух через другую, а потом поменял ноздри и повторил упражнение. По словам Монти, оно регулировало дыхание и успокаивало сильное сердцебиение. Положив руку на запястье, Финн нащупал пульс. Он знал, что так или иначе — живым или мертвым — обязательно выберется из этой камеры. Однако если его болезнь обострится, то Финн не видел особого смысла в том, чтобы оставаться в живых.

Глава 31