Люди Германии. Антология писем XVIII–XIX веков

Фридрих Гёльдерлин (1770–1843) – поэт, стоящий особняком среди поэтов романтизма. Создал неповторимый способ поэтической речи, в которой немецкий язык переплетается с античной греческой традицией, переосмысленной Гёльдерлином. Переводил Софокла и Пиндара на характерный, заимствующий синтаксис из греческого, немецкий. Широкое признание поэзия, переводы и теоретические труды Гёльдерлина получили только в начале двадцатого века.

Поэт, драматург и историк Казимир Ульрих Бёлендорф родился в Митаве (нынешняя Елгава в Латвии), столице тогдашнего государства Курляндия.

В феврале 1803 года Брентано написал Арниму[45] прямодушное, чистосердечное письмо о маленькой и немного пресной записке от Меро[46], о своём ответе на неё: «Без пощады к себе и к ней, словно остроумный сторонний наблюдатель, описал в мельчайших подробностях её историю с трёх разных сторон, игриво, почти что непристойно объяснившись в огромном желании её соблазнить и в том, что скорблю о её возрасте и её бесконечно плохих стихах; это самое откровенное, храброе и счастливое письмо, которое я когда-либо написал, и самое длинное; оно заканчивается несколькими скабрёзными песнями подмастерьев»[47]. А четырьмя годами позже: «София, больше, чем я сам, заслуживавшая жить на свете, любившая солнце и Бога, давно мертва. Цветы и трава растут над ней и над ребёнком, который, погубив её, принял от неё смерть. Не могу без печали смотреть на цветы и траву»[48]. Таковы ворота на входе и выходе из семейной жизни Клеменса Брентано, из этого маленького лабиринта со скульптурой первого сына посередине. Родители назвали его Ахим Ариэль Тилль Брентано: эти имена не соотносятся с земной жизнью, это имена-крылья, и вскоре они отнесли новорождённого назад. Когда же неудачные роды ознаменовали конец, то со смертью женщины, жить рядом с которой было далеко не просто, всё вокруг Брентано стало рушиться[49]. Он оказался в безграничном одиночестве, а смута, охватившая страну после поражения в Йене и Ауэрштедте, лишила его самого близкого друга – Арнима, который последовал за королём в Восточную Пруссию[50]. Оттуда Арним в мае 1807 года, когда уже прошло полгода после смерти Софии, пишет Брентано: «Я часто начинаю писать тебе, намереваясь рассказать очень многое, излить сердце, но мысль, что я пишу впустую, что мои слова могут прочесть другие люди, отравляет мне это желание. Есть и ещё одно обстоятельство, которое, хоть я и сомневаюсь в его достоверности, сметает всё на пути между тобой и мной, будто взмахами острого меча. Мне было бы больно, если бы это оказалось правдой и я своим письмом напомнил бы тебе о твоей печали. Покойный доблестный доктор Шлоссер из Йены рассказал мне, будто он прочёл в газете о смерти твоей жены. Мы здесь от всего отрезаны, хочется даже сказать, отрезаны от времени; но всё же я верю и буду верить, что твоя жена жива». Из этих слов следует, что просьба из приведённого ниже трогательного письма не была выполнена. Насколько позволяет думать тщательное наведение справок, это письмо нигде не было напечатано, и поэтому, из пиетета к тексту, приводится здесь в точности и полноте.

Клеменс Брентано – книготорговцу Раймеру