Люди, лодки, море Александра Покровского

Мертвые лучше, чем живые. Они всегда герои, памятник можно поставить, венки есть куда положить, а живые – вечно недотепы, утопившие лучший корабль.

И всех интересуют причины. Почему, все-таки.

«Уровень повреждений…» – и сами повреждения не показывают.

«Позволяет сделать вывод…» – а за людьми мы посылаем батискафы.

А они не могут прилепиться, потому что задиры на комингс-площадке, и течение, и крен, и видимость… «невидимость».

Есть такое русское слово – «суки».

И это первое, что я услышал по телефону. Позвонил приятелю и говорю: «Как тебе все это?» – а он и говорит: «Суки!»

Полнее не скажешь.

Вас, значит, суки, интересуют причины, а помощь в спасении людей вы попросить стесняетесь, ведете переговоры, уточняете технические параметры, люка, например. Aгa, aгa… нормальные у них параметры. Это я вам гарантирую. А если люки не совпадают, так они переходники привезут, только вы в воскресенье попросите, а не в четверг. И водолазы у них есть. А у вас ничего нет, кроме героизма людей, которые будут погружаться раз за разом в батискафе, который только на два часа, а не на десять, и который терпеть не может течений, крена и мутной воды.

Аквариум он у вас любит, этот ваш замечательный батискаф, аквариум!

Вот и погружайтесь себе в аквариуме, а людям вызовите англичан.

«Судя по разрушениям…» – пошли версии.

«В него угодило несколько ракет. Они ему разворотили нос и снесли половину рубки. Как вам такая идея?» – «Фантастика!»

У нас теперь все – «фантастика».

А ваше «столкновение с сухогрузом» не фантастика?

Район закрыт на учения. Покажите мне того гражданского моряка, и чтоб он непременно был идиотом, чтоб полезть в район торпедных стрельб?

Капитаны сухогрузов отлично знают, что от военных можно всего ожидать. Их пистолетами в спину пихай – не пойдут. За тридцать три версты обойдут.

«Это была разведывательная лодка НАТО».

Конечно. Но только представьте себе размеры «Курска»: это утюг величиной с шестиэтажный дом и в длину – 150 метров. Водоизмещение – 18 тыс. тонн! И вот на него налетает маленькая, но очень вредная, героическая и скоростная противолодочная лодка НАТО. Она тихо подобралась, чтоб ее гидроакустики «Курска» не слышали, а потом как врубила ход – и «Курск» пополам.

Вот только в стороне нужно будет искать еще одну маленькую натовскую лодочку. Померла она. Ведь это все равно что птичке налететь на сарай.

«Там был взрыв!»

Наверное. Взорвались баллоны ВВД. Они наверху в легком корпусе. Как раз над первым отсеком. Трубопровод разорви – так рванет!

«Был взрыв торпеды. Слышали норвежцы».

А вы слышали? Почему слышали норвежцы, фиксировали англичане. А что слышали вы и что вы зафиксировали?

«Торпеда вполне могла взорваться».

Могла. В умелых руках все может взорваться. С 1970 года я не слышал о таком взрыве. Наоборот, всегда считалось, что по ней хоть молотком бей.

Молотком не били, конечно, и в ответ на такую заботу торпеды не взрывались.

Что-то вы лукавите, господа мои хорошие. Лодка выходила на учение. Были ли у нее боевые торпеды? И вообще, что такого взрывоопасного у нее на борту было? Только туфту не гоните. Сходите в тыл и посмотрите аттестат корабля – что за ним числится, а то вы даже в количестве людей сперва ошибались: то ли 118, то ли 130. А может, 140? 150?

Учебная торпеда – это болванка, выкрашенная в оранжевый цвет. После стрельбы она всплывает и дожидается торпедолова.

Если не дождется – тихо тонет.

В ней стоит электрическая батарея. С ее помощью она летит под водой со скоростью примерно 90 км в час (или я что-то путаю?).

Ну, может быть, изобрели что-то новое, жутко опасное. Жизнь не стоит на месте.

«Рванул боезапас».

Так его ж выгрузить должны были. Или нет? Ушли на учение с комплектом боевых торпед? Торопились, что ли? Куда они торопились? Почему? Блядь… других слов нет… Не взрывается боезапас. Не детонирует. Нужен пожар, чтоб рвануло. Чушь какая-то, для дураков.

«Там могла взорваться мина времен войны».

«Курск» – домина. Одной плавающей миной времен войны его не изувечить до неузнаваемости.

От одной мины у него с легким корпусом будут проблемы. Нужна связка мин – штук двадцать.

Ну что, больше нет версий, суки?

***

В американских ВВС пилоты и механики часто общаются через записи в бортжурнале. После полета пилот записывает обнаруженные неисправности, механик реагирует на них и делает запись о проделанной работе. Иногда это выглядит примерно так…

Запрос: Левое внутреннее колесо основного шасси почти требует замены.

Ответ: Левое внутреннее колесо основного шасси почти заменено.

Запрос: Тестовый полет прошел о’кей, но автопилот работает с трудом.

Ответ: На этом самолете автопилот не установлен.

Запрос: Чего-то не хватает в кокпите.

Ответ: Привязываться надо.

Запрос: Автопилот в режиме горизонтального полета показывает снижение 20 метров в секунду!

Ответ: Не могу воспроизвести это на земле.

Запрос: Дохлые жуки на лобовом стекле.

Ответ: Мы уже заказали свежих.

Запрос: В наушниках невероятные шумы!

Ответ: Шумы доведены до более вероятных.

Запрос: Стук в кокпите, как будто человечек молоточком.

Ответ: Молоточек у человечка отняли.

Запрос: Много мух в салоне.