Люди. По следам наших миграций, приспособлений и поисков компромиссов

После этого первого исследования появились и другие, также подтверждающие адаптивную роль скрещивания у человека. Примером могут послужить работы Этьена Патэна, посвященные истории популяций банту из Африки. Мы уже видели, что народы – носители языков банту, изначально охотники-собиратели, жившие на территории между современными Камеруном и Нигерией, постепенно расширили свой ареал обитания. За несколько тысяч лет скитаний, начавшихся около 4000 лет назад, они распространились по всей Африке к югу от Сахары, где им пришлось столкнуться с самыми разными экологическими условиями: экваториальным лесом, саванной, пустыней и т. д. Как же эти народы смогли адаптироваться к таким разным условиям окружающей среды? Исследование Этьена Патэна, опубликованное в журнале Science в 2017 году, показало, что, скрещиваясь с местными популяциями, народы – носители языков банту приобрели благоприятные генетические мутации, облегчившие адаптацию к новым местам проживания. Так, добравшись до Восточной Африки, популяции банту унаследовали от местных скотоводов вариацию, связанную с геном лактазы, которая позволяет переваривать молоко и во взрослом возрасте. Есть еще один важный момент, отмеченный в этом исследовании: благодаря скрещиванию с пигмеями в Центральной Африке популяции банту изменили свою систему HLA, что способствовало формированию лучшего иммунного ответа.

Как выжить после малярии: пигмеи и фульбе

Банту – не единственные, кто выиграл от этих встреч: исследования мутации HbS гена бета-глобина показывают, что гибридизации были благотворны и для пигмеев. Эта мутация наблюдается почти исключительно в Африке, она присутствует примерно у 20 % представителей некоторых популяций Центральной Африки. Как мы уже видели, эта мутация в гомозиготном состоянии вызывает дрепаноцитоз, но в гетерозиготном состоянии повышает защищенность организма от малярии. В отсутствие малярии эта мутация должна исчезать где-то через двенадцать поколений. От этого факта мы и отталкивались в своих рассуждениях: датировка мутации должна предоставить нам информацию о периоде, начиная с которого малярия стала настоящим бичом для африканских популяций. Нам удалось показать, что она появилась у предков африканских земледельцев более 20 000 лет назад: это позволяет предположить, что популяции предков подвергались воздействию малярии гораздо раньше, чем считалось прежде.

Мутацию HbS охотники-собиратели пигмеи приобрели благодаря скрещиванию с народами банту, очевидно, намного позже: около 6000 лет назад. Таким образом, прибытие земледельческих народов в лесистые местности и последующее уничтожение лесов – то есть искусственное изменение окружающей среды, – происходившее в последние 4000–5000 лет, создали благодатную почву для передачи малярии популяциям пигмеев. Следуя модели «яд – противоядие», банту должны были одновременно принести популяциям пигмеев новый «яд» – малярию, и «противоядие» – защитную мутацию HbS: и все это благодаря адаптивному скрещиванию.

Также стоит упоминания случай народа фульбе, или фулани. Это народ скотоводов, обосновавшийся на территории Сахеля, от Атлантического побережья до Красного моря. Генетическое исследование гамбийских фульбе показало, что они сформировались в результате скрещивания между жителями Евразии и коренными жителями Западной Африки, случившегося около 1800 лет назад. С тех пор фульбе сохранили высокий уровень евразийского материала в гене LCT: он содержит аллель, способствующий усвоению молока взрослыми людьми; а также высокий уровень африканского материала в гене DARC: его аллель, названный Duffy-nul, обеспечивает устойчивость к форме малярии, вызываемой паразитом Plasmodium vivax. Благоприятная природа аллеля Duffy-nul подтверждается тем, что мы встречаемся с ним также в Пакистане и на Мадагаскаре, где малярия, вызванная P. vivax, является эндемическим заболеванием – здесь аллель Duffy-nul имеется у некоторых гибридных популяций, демонстрирующих высокий уровень африканского наследия.

Иммунный ответ – тоже результат скрещиваний