Люди. По следам наших миграций, приспособлений и поисков компромиссов

Все мы – метисы: в каждом из нас течет смешанная кровь

Геном каждого из нас представляет собой мозаику, составленную из кусочков геномов наших предков. Он напоминает книгу с тремя миллиардами букв, в которой мы можем прочитать нашу историю. Как выяснилось с открытием структуры ДНК в 1953 году, великая книга всего живого написана на языке генетики. И постепенно мы учимся ее расшифровывать. Мы находим в ней следы множества скрещиваний, которые привели к нашему сегодняшнему генетическому разнообразию. Эти скрещивания сделали нас – каждого из нас, вне зависимости от географического, этнического или культурного происхождения – метисами. Не существует «чистокровных» народов, все притязания на принадлежность к определенной идентичности, основанные на некоем исключительном наследовании «крови» или расы, с точки зрения генетической реальности являются не более чем фантазиями. Понятие расы для человека не имеет под собой никаких оснований с точки зрения биологии, по существу «раса» – это просто культурный конструкт. В реальности же наш геном – это своего рода гигантский пазл, куда каждый из наших предков, самого разного происхождения, вносит свои кусочки: в результате образуется картина с многочисленными оттенками, уникальная для каждого человека. Это неоспоримый факт: никто из нас не является носителем генома лишь какого-то одного предка.

Приведем несколько примеров. Если взять Африку к югу от Сахары, то все популяции там окажутся в той или иной степени смешанными. Самая очевидная, но далеко не единственная причина – скрещивания, связанные с расселением. Генетические данные ясно показывают, что популяции – носители языков банту скрещивались с местными популяциями, которые они повстречали во время скитаний по континенту: банту скрестились и с пигмеями в Центральной Африке, и со скотоводческими племенами Восточной Африки, и с койсанскими народами Южной Африки. В свою очередь, североафриканские популяции представляют собой мозаику из трех составляющих различного происхождения: это Ближний Восток, Магриб (то есть собственно североафриканское происхождение) и, в меньшей степени, территории к югу от Сахары. Что же касается европейцев, то, как мы уже видели во всех подробностях, их геном показывает, что они сформировались в процессе активной гибридизации между мезолитическими охотниками-собирателями запада Европы, неолитическими земледельцами Малой Азии и степными скотоводами Центральной Азии.

Подобные истории скрещиваний в разные эпохи между народами, обладающими каждый своим генетическим профилем, мы находим также в различных регионах Азии и на островах Тихого океана. Монгольская империя, созданная Чингисханом, известна своими неоднократными нашествиями после 1206 года: в период расцвета, в конце XIII века, она простиралась от Тихого океана до Восточного Средиземноморья (территории современной Турции). Но если культурное влияние Монголии хорошо задокументировано, то демографическое – по сути, генетическое – было гораздо меньше изучено вплоть до последних лет. Однако недавние исследования показали, что монгольские нашествия очень сильно повлияли на генотип населения различных регионов Евразии в результате гибридизации между народами монгольского происхождения и популяциями, которые встречались им в Центральной Азии, на Индийском субконтиненте[106], на Ближнем Востоке и даже в Восточной Европе. Тем не менее, даже если, по приблизительным оценкам, даты этих скрещиваний совпадают с периодом существования Монгольской империи, их генетические следы могли затем наложиться, хотя бы отчасти, на следы миграций народов – носителей тюркских языков, область распространения и культурное влияние которых во многом совпадали с таковыми войск Чингисхана.