Люди. По следам наших миграций, приспособлений и поисков компромиссов

Даже в куда меньших географических регионах генетические исследования обнаруживают удивительные истории скрещиваний. Возьмем, например, исследование Криса Тайлер-Смита из Института Сенгера – исследовательского центра геномики в Великобритании, – посвященное анализу генома 13 индивидов, живших между III и XIII веками нашей эры на территории современного Ливана. Девять из них были найдены в общем захоронении на территории города Сайда, или древнего Сидона, на юге Ливана – месте, где, согласно археологическим данным, находилась могила крестоносцев, павших в сражении в XIII веке. Данные генетического анализа показали, что крестоносцы были или европейского, или местного происхождения, но двое из них – смешанного, европейского и ближневосточного происхождения: это доказывает, что крестоносцы скрещивались с местным населением. Тем не менее, по-видимому, это происходило не часто, поскольку современные популяции этого региона не имеют генетических сигнатур, характерных для европейского происхождения. Очень вероятно, что данный пример иллюстрирует ситуацию, обобщенную для всей истории человека: генетические сигнатуры гибридизации, которые мы наблюдаем в нынешних человеческих популяциях, представляют собой лишь вершину айсберга. Другими словами, они приоткрывают нашему взгляду лишь часть скрещиваний, которые или продолжались в течение долгого времени, или имели достаточный масштаб, чтобы их следы оставались заметны и сегодня.

В Америке гибридизация достигала невероятно высокой степени. Мы встречаем здесь практически все возможные генотипы: индейское происхождение (оно же азиатское) сосуществует – начиная с колониального периода и меняя свою интенсивность в зависимости от географических регионов и культурных навыков – с европейским и африканским. И это не считая наследия неандертальцев, принесенного европейцами, и денисовцев, принесенного азиатскими предками американских индейцев. За пределами Америки существуют и другие популяции – конечно, географически более ограниченные, – которые также являются плодом активного скрещивания популяций, происходящих из отдаленных географических регионов. Примером может служить случай капских метисов, называемых по-английски Cape Coloureds. Генетические исследования показали, что эта популяция возникла благодаря гибридизациям, происходившим в течение последних пятисот лет, как минимум пяти разных генетических составляющих. Это были скрещивания между европейскими колонистами, местными популяциями народов банту и койсан, а также популяциями, появившимися в результате торговли рабами, привезенными из Бенгалии (Южная Азия) и Малайзии (Юго-Восточная Азия).

И точно так же крайняя степень активной гибридизации представлена на Мадагаскаре. Хотя этот остров находится всего в каких-то 400 километрах от африканских берегов, геномы малагасийских популяций свидетельствуют о том, что первые обитатели острова были носителями австронезийского языка и происходили из Юго-Восточной Азии, по всей вероятности, из южной части острова Борнео: они прибыли на Мадагаскар от 2000 до 3000 лет назад. Затем, около 1500 лет назад, на острове поселились народы банту, прибывшие из Южной Африки, и эти популяции смешивались в период от 1000 до 500 лет назад. К двум этим главным составляющим добавляется менее значительная и встречающаяся в основном у мужчин составляющая европейско-ближневосточного происхождения, возможно, связанная с появлением на острове народов суахили, или групп, пришедших с территорий арабского мира. В результате в малагасийских популяциях африканская составляющая присутствует в среднем на уровне 60 %, составляющая австронезийского происхождения – на уровне 36 % и составляющая, происходящая из Ближнего Востока и Европы, – на уровне 4 %, хотя соотношение африканской и австронезийской составляющих может сильно отличаться у того или иного индивида (от 20 до 90 %).

Гибридизация: ускоритель адаптации и фактор выживания?