Люди среди людей

Хавкин опустился на колено и бережно поднял повисшую руку девушки. Розовые кончики пальцев еще влажны, солоноваты на вкус.

- Молчите, Мэри. Молчите. Вы все перепутали, - шепчет он, - я вовсе не собирался погибать. Скорее, даже наоборот. В ближайшее время я готовлюсь сделать предложение некоей мисс Мэри Сюрвайер, сестре милосердия из госпиталя Джамшеджи Джиджибхай. Разумеется, в том случае, если эта леди не отвергнет меня и не заразится чумой раньше свадьбы…

VII

Сейчас уже можно не сомневаться, что придет день, когда предохранительные меры, которые предпримет один из моих учеников, остановят страшные бичи, терзающие человечество: бубонную чуму и желтую лихорадку.

Слова, произнесенные Луи Пастером,

когда он в последний раз посетил институт

в Париже. Апрель 1895 года.

VIII

…Однако население всеми средствами старалось скрыть больных из-за страха перевозки их в госпитали. Для скрытия больных они пускались на всевозможные хитрости, запирали их в сундуки, в которых опи нередко успевали задохнуться, пока инспекционный отряд находился в доме; усаживали иногда умирающих больных в кресло и давали им в руки газету или книгу; запирали их на время посещения инспекционного отряда в самые глухие углы чердаков и закидывали паутиной и разным хламом.

Не обошлось дело и без открытого сопротивления… Представители магометанского общества просили отменить вовсе поголовный осмотр и даже обращались с этой просьбой не только к представителю Чумного комитета генералу Гетакру, но и к генерал-губернатору Бомбейского президентства, лорду Сандхорсту, намекая на возможность беспорядков в случае неисполнения их просьбы. Но генерал Гетакр самолично стал во главе инспекционного отряда, осматривавшего магометанский квартал в сопровождении роты солдат. Таким образом наклонность к беспорядкам была устранена…

Из отчета о командировке в Индию в 1897 году доцента Петербургской Военно-медицинской академии А. М. Левина.

IX

Прививка вакцины против бубонной чумы приносит пациенту сильное недомогание. Даже сам доктор Хавкин, который первым ввел себе этот препарат, рассказывал впоследствии, что чувствовал себя так, будто ему сделали не один, а шестнадцать уколов, и каждый из них был болезненным.

Газета «Стандард». Лондон, 9 июня 1899 года.

X

Венецианские окна в огромном кабинете мистера Девиса задернуты шелковыми голубыми шторами. Голубоватые, мертвенные блики ложатся на стол, на стены и портреты знаменитых врачей в рамах, имевших и не имевших отношение к Центральному медицинскому колледжу. Мистер Девис любит благообразие и порядок. И сейчас, перед началом эксперимента, который, по мнению доктора Сюрвайера, должен озарить своим сиянием не только бомбейский колледж, но и всю британскую колониальную администрацию в Индии, мистер Девис беспокоится более всего о процедуре. Сначала, кроме трех мужчин, в кабинет была приглашена, дабы вести протокол, деловитая сухая дама - секретарь директора. Потом Девис отменил свое распоряжение и сам положил перед собой лист чистой бумаги.

- Наш опыт, господа, носит не совсем официальный характер, - объяснил он. - Посторонний свидетель едва ли уместен при этом. К тому же мистеру Хавкину предстоит по ходу эксперимента снимать рубашку, что может оскорбить нравственные чувства дамы.