Люди в погонах

— Я считал, что так лучше, — продолжала басить трубка. — Вы у нас гость, и мы, так сказать, должны...

— Нет, Павел Афанасьевич, я не согласен, — сказал Павлов твердо. — Попрошу вас вернуть офицера в гостиницу. Пошлите машину за ним. Если ваша занята, возьмите мою и сделайте это побыстрей, пока человек не лег спать. И вообще от подобных действий советую воздерживаться.

Опустив трубку, генерал подумал: «Ну и Жогин. Выселил офицера, и баста. А тот переживает, ругает в душе и командира полка, и комдива. И правильно ругает».

Павлов тяжело вздохнул и возмущенно покачал головой: «Непонятно, откуда барство такое берется? Ведь сам же от солдата до полковника поднялся. А тут...» Генерал медленно прошелся по комнате, потом присел к столу и, взяв блокнот, снова задумался. Поведение Жогина заставило комдива перебрать в памяти все свои встречи с ним, беседы. Было ясно одно: полковник совсем не такой, каким аттестовал его когда-то генерал Ликов.

* * *

Жогин тоже думал о Ликове. Он думал о нем еще до того, как позвонил Павлов. Теперь же, приказав дежурному отвезти старшего лейтенанта в гостиницу, стоял посредине комнаты и досадовал вслух:

— Экая чертовщина получилась!

Он был уверен, что, не сделай Ликов уступки с Мельниковым, не поднял бы и Павлов шума из-за старшего лейтенанта. Все дело в том, что промашку дал замкомандующего, не проявил той решительности, какую проявил когда-то с Травкиным. Да разве только один факт с Травкиным был в памяти у Павла Афанасьевича? Он знал Ликова еще по фронту. Видел его в роли представителя генштаба, облеченного самыми высокими полномочиями и правами. Бывало, при одном появлении Ликова в частях все трепетали, будто перед самим командующим. А уж если провинится кто — пощады не жди.

Один такой эпизод произошел как раз за двое суток до того рокового события, когда Жогин был ранен и увезен с переднего края в тыловой госпиталь. Штаб кавполка стоял тогда в шестидесяти километрах от Москвы, в балке, которая под густыми заснеженными деревьями казалась тихим причудливым туннелем.

Всю ночь Жогин провел в тревоге, ожидая людей для пополнения эскадронов. То и дело выходил он из землянки, прислушивался. В ночной морозной мгле беспокойно похрапывали кони, отчетливо скрипели шаги часовых. Со стороны противника изредка били тяжелые орудия и снаряды, перемахивая через балку, раскатисто ухали где-то в лесной чаще. В темном небе разгорались и медленно покачивались на парашютах «фонари», повешенные вражескими самолетами. Мерцающие блики от них назойливо шарили по верхушкам заиндевелых деревьев и по дорогам, проделанным танковыми колоннами.

Ликов ночевал в соседней части. Но почти через каждый час он звонил Жогину по телефону, требуя во что бы то ни стало разыскать пополнение, которое должно было прибыть еще вечером. Жогин трижды высылал навстречу опытных вестовых, и те, осмотрев окрестности, возвращались ни с чем. Не давал о себе знать и капитан, получивший приказание принять людей и без промедления доставить их в полк. Он прискакал на своем пегом взмыленном коне уже на рассвете и привел с собой вместо ста шестидесяти конников лишь тридцать четыре. Не успел Жогин толком выяснить, что произошло, как появился возбужденный Ликов.

— Где люди? — спросил он, уставившись в изнуренное лицо капитана.

Тот начал объяснять, что в пункте, где он должен был встретить людей, их не оказалось. Не оказалось их и в другом месте, куда его направили. Потом он узнал, что пополнение попало под сильную бомбежку и рассеялось по лесам.

— Мальчишка! — сквозь зубы выдавил Ликов. — Не хочу я слушать ваше вранье.

Капитан заявил, что он коммунист и докладывает правду. Тогда Ликов выхватил у него из кармана партийный билет и сказал, как отрубил:

— Вы уже не коммунист. Выписку получите в парткомиссии. А в бой пойдете... — Он повернулся к Жогину и приказал: — Накажите своей властью! »

«Может, оно и крутовато вышло, тогда и не совсем правильно, — вздохнув, подумал Жогин. — Зато урок для других. Не то, что сегодня». Ему захотелось вдруг вспомнить фамилию наказанного капитана, но как ни силился, не смог. Он стал вслух перебирать фамилии других офицеров кавполка, стараясь все-таки перебороть забывчивость. В этот момент зазвонил телефон. Жогин нехотя взял трубку. Дежурный доложил, что тот, кого, он должен был отвезти в гостиницу, уже лег спать и переселяться отказался.

— Как отказался? — вспыхнул было Жогин, но тут же смягчился: — Ну ладно, ладно, пусть спит в батальоне, больше не тревожьте.

Он даже улыбнулся краешками губ и велел сейчас же соединить его с гостиницей.

3

В этот поздний час капитан Нечаев на командирском «газике» подъезжал к селу Чигири, расположенному в балке, между двумя пологими холмами. Над заснеженной степью в темной морозной синеве стыли звезды. Их бледный голубоватый свет чуть-чуть искрился на сугробах и редких кустах запорошенной инеем чилиги.

Нечаев торопился. Но плохо наезженная ухабистая дорога будто хватала машину за колеса, не давала развивать скорость.