Люди в сером

Вероника танцевала легко и непринужденно, но при этом часто поглядывала куда-то в сторону. Но Брук ничего не замечал. Он упивался ароматом ее духов и все не мог свыкнуться с мыслью, что его руки сжимают нежные женские пальцы, что мягкие волосы Вероники то и дело касаются его лица и что стоит ему набраться храбрости и сократить дистанцию, как он почувствует волнующее прикосновение ее груди.

Должно быть, быстрый ритм танца всколыхнул в Бруке выпитое накануне, спиртное выплеснулось в кровь и понеслось по жилам, и странный жар начал волнами окатывать его, пока он не почувствовал, что раскалился, будто подкова в кузнечном горне. Опьянев от музыки и женской близости, он не заметил, как начал импровизировать, вначале непроизвольно — слегка меняя ритм шага, а потом и сознательно, потому что ему было приятно ощущать, как легко и естественно партнерша подчиняется его власти и как обжигает прикосновение ее прохладной щеки в короткий миг близкого объятия. С удивлением он обнаружил, что Вероника точно и мягко угадывает все его движения. Чувствует баланс, так сказал бы его преподаватель танцев. В какой-то момент между ними будто бы проскочила незримая искра, девушка подняла голову, взглянула на него как-то по-новому и больше не отводила глаз, и он повел ее так свободно и раскованно, словно вокруг не было никого, кроме них двоих. Их незримой связи не помешало даже столкновение с другой парой, такое чувствительное, что Бруку пришлось приостановиться и кивнуть в знак извинения, хотя в происшествии не было его вины — просто подвыпивший офицер — красавчик лейтенант Авакян — слишком увлекся партнершей и выбился из ритма.

— Кто бы мог подумать! — сказала Вероника, когда танец закончился. — Ты и вправду танцуешь танго.

Брук довольно улыбнулся, поддерживая ее за локоток. Наверное, впервые он помянул добрым словом систему воспитания тети Агаты.

Она позволила угостить себя коктейлем. Музыка уносила слова, и временами приходилось склоняться к уху собеседника, чтобы тебя услышали, отчего со стороны могло показаться, будто они шепчутся.

— Я наблюдала за тобой, — сказала она. — Бедняга, ты словно отшельник. Никак не привыкнешь к службе?

— Скорее, к людям, — усмехнулся Брук. — Это портит праздник?

Волосы падали ей на глаза. Она покачала головой и грустно улыбнулась.

— Не слишком. Все, что можно было, за тебя испортили другие.

Он бросил на нее быстрый взгляд. Сейчас в ней не было ничего от строгой, уверенной в себе женщины в форме, какой он привык ее видеть.

— Ты ведь тот самый парень, который не поддается гипнозу? — спросила она. — Со счастливым номером?

— Тот самый, — подтвердил он.

— Тот, что едва не искалечил Вирона?

— Откуда вы знаете?

— Знаю, — туманно ответила она.

Его приятно удивило, как много ей о нем известно.

Он залпом проглотил дрянной бренди. Слегка поморщился — таким пойлом в приличном доме разве что пятна оттирают. Вероника следила за ним с откровенным любопытством. Он перехватил ее оценивающий взгляд и покраснел. Когда-то давно, еще в прошлой жизни, Бруку иногда казалось, будто девушки на улицах поглядывают на него с интересом, но он не мог сказать, оттого ли это, что он слишком отличался от горожан, или же он им действительно нравился. Ему хотелось верить, что тут было понемногу и того, и другого. И еще однажды в кафе Марина сказала ему, будто бы у него завораживающий взгляд. Брук любил время от времени вспоминать об этом дне, однако считал себя реалистом и был твердо убежден, что в нем нет ничего такого, чем можно привлечь красивую девушку. Например, такую, как эта.

— Рядовой, позволите пригласить вашу даму? — церемонно обратился к нему плотно сбитый, квадратный, словно кирпич, старшина. Однако вопрос его прозвучал скорее как утверждение.

Позволит ли он? Брук вопросительно взглянул на Веронику. Та пожала плечами.

— Тебе решать.

— Извините, старшина, — пробормотал Брук. — Дама устала.

Квадратный недоуменно уставился на девушку, перевел тяжелый взгляд на Брука, потом спохватился, коротко кивнул и отвалил.

«Плюс один друг», — мысленно констатировал Брук.

— Кажется, он обиделся.

— Ой, да мне совершенно все равно, — сказала Вероника. — В этом клоповнике чувствуешь себя, как корм в аквариуме. Жду не дождусь, когда соберу вещи. Меня ведь скоро переводят. Буду служить в городе.

— Поздравляю, — вежливо сказал Брук. Они заказали еще по одной порции.

— Любишь танцевать? — спросила Вероника.

— До сегодняшнего дня не любил.

— А я вот люблю, — призналась она.

— Это заметно, — сказал он. Даже когда Вероника сидела, тело ее слегка покачивалось в такт музыке, и, глядя на нее, Брук чувствовал, что с ним происходит то же самое. От выпитого в голове у него поселился легкий хрустальный звон. Легчайшие звуки — шорох шагов, приглушенные голоса — звенели и разлетались подобно льдинкам в пустом стакане. Все происходило так просто и обыденно, что Брук никак не мог прийти в себя. И это нравилось ему больше всего.