«Люди в верности надежные…». Татарские муфтияты и государство в России (XVIII–XXI века)

А так это в принципе искусственный конструкт, в большей степени политический, административный инструмент, не более; мусульмане, мусульманское сообщество живут другими реалиями, со все более развивающимися внутренними связями, горизонтальными, если можно так сказать, практически без каких-либо отношений с муфтиятами и мусульманским духовенством.

– В таком случае не могу не спросить: кто, по-вашему, является наиболее авторитетным мусульманским деятелем в современной России?

– Наверное, по большому счету такового – наиболее авторитетного мусульманского деятеля, лидера – и нет, который бы пользовался авторитетом у всех хотя бы религиозных деятелей, я уже не говорю о мусульманах в целом.

– Гусман хазрат, какова, по-вашему, роль абыстай[1073]в исламе у татар в XXI веке?

– На мой взгляд все-таки «абыстаи» у татар – это явление XX века, своеобразный институт, выполнявший религиозные функции в большей степени в советское время, – это и роль в проведении религиозных маджлисов, и своеобразное наставничество, когда абыстаи обучали детей и женщин. Это было обусловлено тем, что, с одной стороны, не было подготовленных кадров, и эти женщины – получившие какое-то начальное религиозное образование в дореволюционных медресе или в семье или самоучки – удовлетворяли духовные потребности татарского общества. В тот, советский, период их роль мы недооцениваем, а ведь они в значительной мере способствовали сохранению ислама у татар, сохранению тех духовных корней, которые оказались на грани полного разрыва.

Но сейчас, когда и литературы много, и имеющих религиозное образование в принципе достаточно, и интернет делает знания об исламе более доступными, их роль постепенно снижается. Вместе с этим я бы не сказал, что они полностью ушли из религиозной жизни нашего народа, татарские женщины традиционно активны, в том числе и на поприще обучения и проповеди среди женщин.

Хотел бы отметить еще несколько важных моментов. Вы поднимаете ряд серьезных проблем – это и институт духовных управлений, и роль муфтиев, и понятно, что практически везде вы имеете в виду и степень участия в религиозной жизни мусульман государства со всеми его институтами и службами, что демонстрирует ваше, по крайней мере, небезразличие к процессам, происходящим в этой сфере.

Хочу в свою очередь обратить внимание на серьезную проблему. У ряда чиновников, пытающихся контролировать эту сферу, да и у некоторых региональных муфтиев складывается отношение к мусульманам, к мусульманскому сообществу как к некоей серой массе, которой можно административно управлять, и этим все проблемы решатся. Нет. Не решатся.

Мы были свидетелями, как была сделана попытка провести кардинальную реформу Духовного управления в Татарстане: вроде бы и деньги нашли, и людей каких-то нашли и поставили на ключевые должности. Параллельно с этим огульно убрали практически всех имамов, получивших серьезное религиозное образование за рубежом, в частности в Саудовской Аравии, убрали преподавателей, и мы понимаем, что это была попытка исключить, пресечь зарубежное влияние, ограничить влияние внешних исламских центров на мусульман. Сейчас же на уровне Духовного управления Татарстана делается бездарная попытка решить все административным путем и дальше – запрещать где-то «амин» говорить, где-то руки поднимать, где-то еще что-то подобное, где-то и вовсе предлагают не пускать в мечети тех, кто не совершает намаз согласно принятым в ханафитском мазхабе канонам (хотя по большому счету здесь один шаг до дискриминации человека по признаку его отношения к религии, а это уже экстремизм чистой воды). Ну или, по крайней мере, создать для такой молодежи некомфортные условия в мечетях, вытеснить их. Но вытеснить куда – в подполье? Если говорить о последствиях этого, то можно сказать, что те цели, которых хотели достичь, не достигнуты, и те задачи, которые ставились, решены не были. Если присмотреться к молодежи, посещающей сегодня мечети, то мы видим, что в значительной мере это люди, для которых, с одной стороны, и Духовное управление с его имамами уже не авторитет, а с другой стороны – из мечетей убрали и тех, кто мог бы говорить с этой молодежью на их языке. Сейчас это привело к тому, что если возникает какой-то конфликт, то нет у Духовного управления ни одного авторитетного человека, который способен такой конфликт разрешить, говорить с молодежью на их языке, оперировать прежде всего доводами и мнениями авторитетных для них ученых, и пока кроме как карательных мер и попыток замкнуться в своих отсталых представлениях, далеких от жизненных реалий, мы со стороны ДУМ РТ не видим.