«Люди в верности надежные…». Татарские муфтияты и государство в России (XVIII–XXI века)

Тезис о первенстве православия среди других религий в России обосновывается РПЦ путем увязки этнической и религиозной идентичностей по формуле «русский – значит православный». Что касается последователей других религий, то их статус зависит от того, признают ли они главенствующую роль РПЦ на религиозном рынке:

…российские мусульмане, иудеи, буддисты, католики и т. д. признаются в РПЦ как самостоятельные этноконфессиональные меньшинства (не имеющие этнического маркера религиозные меньшинства, например пятидесятники, в лучшем случае игнорируются). С двумя важными оговорками: они должны признавать доминирование русско-православного элемента в конструировании российской идентичности и доминирование РПЦ в государственно-религиозных отношениях (и они, как правило, это признают)[663].

Ситуация, когда значительное число граждан признаёт РПЦ церковью большинства, в литературе обычно именуется «про-православным консенсусом». Этот термин был введен в оборот российским социологом и философом Д. Е. Фурманом и его финским коллегой К. Каариайненом[664]. По их мнению, результатом про-православного консенсуса является признание того, что «православие – высшая ценность, что оно неотделимо от русского самосознания и русской культуры, что РПЦ надо доверять и надо оберегать ее, ограничивая деятельность других религий»[665].

Претензии Московского патриархата на место господствующей религиозной организации в стране обосновываются не только количественным преобладанием последователей православия, но и вкладом, который якобы именно РПЦ внесла в развитие государства:

Русская Православная Церковь должна пользоваться первенством чести как крупнейшая, старейшая и самая влиятельная религиозная организация страны, внесшая решающий вклад в ее становление и развитие[666].

Если учитывать, что Московский патриархат как религиозное объединение был создан только в 1943 г., это утверждение звучит не вполне обоснованно, а сама претензия на первенство вызывает недоумение.

Большую роль в идеологическом обосновании привилегированного статуса РПЦ играла концепция «традиционных» религий. Одним из ее авторов является бывший сотрудник Московского патриархата И. А. Куницын, рассматривавший юридические инструменты закрепления особого положения православия как необходимую меру в ведущейся ценностной войне с Западом:

На территории нашей страны идет жестокая информационная война, точнее ее разновидность – война ценностная… Ведется незаметная, но каждодневная работа, направленная на духовную дезориентацию российского народа. Развенчивается культурное наследие, поэтому острие этого оружия направлено против традиционных ценностей и конфессий. Во многих странах хотят, чтобы гражданин России ощущал себя европейцем, азиатом, кем угодно, но только не русским; католиком, протестантом, кришнаитом, но только не православным… Таким образом, действующее законодательство охватывает намного более узкий круг проблем, чем это необходимо. Требуется построение вероисповедной политики, предусматривающей юридические инструменты защиты традиционных духовных ценностей от деструктивных глобальных процессов[667].

Куницын предлагал разделять традиционные религии на «федеральные» и «региональные»: