Людмила Чурсина. Путь к себе

Вот здесь, пожалуй, можно позволить себе немного поспорить с рецензентом: «болезненность», «ранимость» могут быть природными, а могут проявляться в человеке под влиянием условий жизни, рефлексий, наблюдением над целым рядом несправедливостей и неправедностей.

У Людмилы Чурсиной Лиза, в первую очередь, человек мыслящий, наблюдающий, накапливающий в себе с ранних лет те впечатления, которые и приводят к повышенной, может быть, даже болезненной, ранимости. И принципиально новой чертой в профессиональном мастерстве актрисы стало, на мой взгляд, именно это. Ее Лиза медленно, но верно и совершенно сознательно, приходит к выводу о том, что нельзя упиваться и успокаивать себя словами; непримиримость и невмешательство преступны, когда речь идет о человеческих судьбах, а равнодушие к окружающим на фоне размышлений о прекрасном будущем может привести и неизбежно приведет к гибели или безумию.

Не случайно корреспондент газеты «Баку» Вета Надирова отмечала: «…Наиболее драматичной (правильнее сказать, трагичной) представлена в спектакле судьба Лизы Протасовой… Здесь отчетливо проявляется несостоятельность „детей солнца“ в действенном жизненном начале, правильном осмыслении жизни. Трагизм судьбы Лизы Протасовой заключается именно в том, что она первая начинает понимать и ощущать собственную беспомощность в восстановлении обратной связи: жизнь — человек, человек — жизнь, где должны счастливо существовать не только „дети солнца“, но и земные, простые люди. Л. Чурсина каждый шаг своей героини, каждое действие, слово, мысль пропускает через тончайший нерв образа; мятущаяся душа Лизы Протасовой вносит постоянный диссонанс и неудобство во внешне мирное и спокойное течение жизни в доме Протасова. Легкая, изящная, пластичная и гибкая Лиза Л. Чурсиной даже зримо подтверждает хрупкость и ранимость, душевную тонкость и прозрачность ее героини. Актриса с большим мастерством проводит сцены словесного сражения Лизы с Борисом Чепурным, Еленой Протасовой, когда внешняя убежденность, принципиальность ее позиции не может, однако, скрыть внутреннего беспокойства, смятения: отсюда некоторая резкость, прямолинейность, грубость тона ее речей, с целью скрыть эту самую душевную раздвоенность…»

Не случайно именно Лизе Протасовой отданы строки стихотворения:

Но — знаю я темные норы,
Живут в них слепые кроты…

Это — едва ли не в первую очередь о «детях солнца», рядом с которыми постоянно присутствует у Лизы воспоминание: кровавое побоище, юноша с раздробленной головой — «дети земли»…

Я совсем не по прихоти привела цитаты из городов, где Театр им. А. С. Пушкина гастролировал с этим спектаклем: в единой тогда еще стране существовала, конечно, особая притягательность и магия ленинградского театра (впрочем, как и сегодня), но разброс мнений встречался, особенно когда речь заходила о классике. Здесь же — редкостное единодушие, причина которого видится мне в том, что Арсений Сагальчик, действительно сумел прочитать и интерпретировать одну из самых сложных пьес Горького очень современно и — своевременно.

На пороге предстоящих событий.

В их преддверии и ожидании…

Что же касается ленинградской прессы, и она была довольно единодушна и содержательна, а работа Людмилы Чурсиной для всех писавших о «Детях солнца» явилась во многом событийной.

В следующей своей работе в этом театре, чеховском «Иванове», Людмиле Чурсиной была предложена роль Сарры, но это было бы в каком-то смысле повторением тех, которые уже находились в ее актерской «копилке». Чурсина сама попросилась на роль Саши Лебедевой. Как писала Светлана Хохрякова, «этот материал показался интереснее на этом этапе… Как считала актриса, ее героиня не смогла прочувствовать всех тех проблем, которые одолевали главного героя. Одного „люблю“ тут было недостаточно. Кого Саша в итоге спасала — себя ли, Иванова ли? Возможно, прежде всего себя. И потеряла многое на этом пути».

На очень любопытную публикацию довелось мне наткнуться в своих поисках. В 1979 году Театр им. А. С. Пушкина привез на гастроли в Краснодар спектакли «Дети солнца» и «Иванов». И в газете «Комсомолец Кубани» появилась интересная рецензия известного режиссера и критика Р. Кушнарева, во многом построенная на сопоставлении.

Рассказывая достаточно подробно о том, как играет, в чем-то сближая эти разные образы, Павла Протасова и Николая Иванова Игорь Олегович Горбачев, критик находит и другие заметные параллели в двух спектаклях Арсения Сагальчика.

«Рядом с обостренно чувствующей, мятущейся Лизой жена Протасова — Елена выглядит уверенной в себе и рассудочно спокойной. Героиня Г. Карелиной способна не только на красивые слова и мысли, но и на благородные, решительные поступки… И вместе с тем в ее отношении к близким людям… сквозит холодок равнодушия… И в ее отношении к Протасову больше жалости и снисходительной опеки, чем любви, больше эгоистического самоутверждения — „я ему нужна, я должна быть с ним“, — чем истинной преданности друга и соратника.