Людмила Чурсина. Путь к себе

Роза Абрамовна Сирота не только «разбудила» в молодой актрисе жажду театральной игры, но и научила строже, глубже воспринимать те роли, что предлагались Чурсиной кинематографом. Скорее всего, ее ощущение «простоев» возникало в значительной мере и из-за этого, пусть не до конца осознанного, но вошедшего в душу ощущения бесконечного «повторения пройденного». После «Донской повести» это ощущение было не случайным…

А Роза Абрамовна Сирота стала для Людмилы Чурсиной, по ее собственным словам, «прорывом из себя в мир, к окружающим, к зрителю».

Спектакль «Супруги Каренины», как помнится это не только мне, произвел в Ленинграде не просто яркое впечатление, но нечто большее — вычлененная из романа Толстого линия Анны и Алексея Карениных была необычна, вызывала сопереживание и глубокое осмысление.

Я хорошо помню этот спектакль, камерный, негромкий, но удивительно раскрывший обоих артистов. Изиль Заблудовский в родном своем театре практически главных ролей не играл, но всегда ярко выделялся в небольших и даже в эпизодических. Надо было обладать даром Розы Сироты, казалось, видевшей артистов насквозь и умевшей пристально, детально, с мельчайшими подробностями работать с каждым, угадавшей в нем Алексея Каренина, человека бесконечно страдающего, примиряющегося со сложившейся ситуацией, но ни на миг не утратившего достоинства подлинного русского интеллигента.

Что же касается Людмилы Чурсиной — это было во многом открытие, потому что актриса проявила себя в пространстве русской классики удивительным образом: в созданной ею под чутким руководством Розы Сироты Анне Аркадьевне сочетались, органически сосуществовали все больше и сильнее охватывающая ее непреодолимая страсть и чувство собственного достоинства, прирожденная интеллигентность, даже аристократизм, и невозможность сопротивляться тому, что заполнило душу вплоть до отречения от всего, чем Каренина жила прежде. И не было осуждения ее поступкам, не было ничего, кроме щемящего сочувствия к красивой, обольстительной, никем не понятой женщине, которой только и оставалось, что покончить счеты с жизнью…

Критик М. Честных писала в рецензии: «Этот спектакль об эгоизме любви и об очищении в страдании. Как баловни судьбы, ни Каренин, ни Анна не стремятся к человеколюбию во всеобщем, а не в интимном значении. Ни один, ни другой не слышат иной боли, кроме своей собственной. Страдание делает Каренина добрее, мягче, приоткрывает ему смысл всепрощения, и, прощая, он обретает и голос, и глаза, и душу.

…Анна Чурсиной прекрасна, сильна, целеустремленна, честна. Честность ее граничит с фанатизмом… То, что делает Людмила Чурсина, не имеет ничего общего с другими трактовками. Ее героиня сама строитель своей жизни, и ей некого винить, не у кого искать совета и прощения. Перед нами не несчастная женщина, в отчаянии кинувшаяся под колеса, а два поезда, стремительно несущихся по одному пути навстречу друг другу, где столкновение неизбежно. Взрыв. Крушение. Катастрофа. Таков финал жизни».

Подобная трактовка и самого романа, и образа, созданного актрисой, действительно резко отличалась от тех, что предлагались разными режиссерами прежде. Тончайшая история взаимоотношений двух людей, которую Роза Абрамовна Сирота «вычислила» в многофигурном и сложном романе Л. Н. Толстого «Анна Каренина», вызывала в зрителях сильное эмоциональное переживание. Как высказалась одна из зрительниц, «привычная, избитая, псевдоромантическая линия — святая мученица любви Анна — ученый сухарь Каренин — рассыпалась, сменившая ее мысль: избалованная глупенькая чувственная барынька Анна и глубоко, тяжело страдающий истинно верующий умница Каренин, тоже треснула и поползла по швам. Жизнь, не подчиняющаяся никаким правилам, лишь короткое время текущая в привычных, понятных руслах, пронизывает роман Толстого…»

Это было отмечено всеми, кто видел спектакль, кто писал о нем. Критик Е. Кабалкина отмечала, что в спектакле, длящемся немного более полутора часов, «нас, зрителей, подводят к пониманию того, как сложен духовный мир этого романа, как непроста человеческая индивидуальность, созданная воображением Толстого… В исполнении Л. Чурсиной, которую мы знаем как актрису темпераментную, умеющую ярко и смело выплескивать свои чувства, поражает сдержанность, запрятанные вглубь эмоции. Там, где возможны рыдания, лишь наполняются слезами глаза да узкая красивая рука прикрывает лицо. Такое неожиданное, нестандартное выражение душевных переживаний в соединении с грацией, изяществом лишь подчеркивает глубину происходящего в душе Анны».

Любопытно и свидетельство Изиля Заблудовского, партнера Людмилы Чурсиной по спектаклю «Супруги Каренины».