Людмила Чурсина. Путь к себе

Сирота работала над знаменитым спектаклем Товстоногова «Идиот» вместе с Мастером, в значительной мере как педагог, помогавший артистам раскрыться до предела, и потому, думается, приглашение именно Людмилы Чурсиной было для нее не случайным — опытный педагог, умеющий раскрепостить артиста в его собственных, личностных чертах, находя органическую связь с ролью, показать его во всех возможностях, обнаружить новые, подчас от него самого скрытые черты, продиктовал выбор. И, полагаю, это было бы не менее интересно, чем «Супруги Каренины».

Людмила Чурсина вспоминала: «Когда мы после „Карениных“ приступили к „Настасье Филипповне“ по „Идиоту“ тем же составом, — у меня за плечами уже был опыт и пришло удивительное понимание с полуслова. Мы неспешно подбирались к Настасье. Иногда случалось вместе проводить целые дни в Доме творчества кинематографистов в Репино. Она очень незаметно во время прогулок, обедов, вечеров на балконе плела во мне узор характера Настасьи Филипповны и других героев. Как-то она сказала мне: „Людочка, почему вы живете с ощущением 'извините, что я есть'? Откуда эта манера уменьшать себя, не верить в себя, вы уже достаточно взрослый человек и сделали многое“. В общем, она мне помогла избавиться от мучивших меня, мешающих мне в работе комплексов. Нет, это ничего общего с самоуверенностью не имеет. Просто она очень хорошо изучила меня и пыталась мне помочь. Низкий ей поклон за это всегда! Она поражала своей памятью, вниманием к человеку, великодушием к его несовершенству. Поэтому Настасья Филипповна ею раскрывалась в таких мельчайших подробностях движения израненной души, с такой непредсказуемой кардиограммой жизни, так тонко, трепетно и вдруг с таким выбросом чисто народного белого крика, вопля. Конечно, роман Федора Михайловича она знала наизусть».

Но спектаклю не суждено было осуществиться… Как жаль!.. Хотя, прослеживая в следующей главе работу Людмилы Чурсиной над образом Настасьи Филипповны в спектакле Юрия Еремина «Идиот», мы непременно обнаружим те глубокие следы, которые оставило в ее душе общение с Розой Абрамовной Сиротой и даже — легкие, штриховые попытки что-то из усвоенного от ленинградского мастера перенести в московскую трактовку, выполненную совершенно иначе…

Ролей в Театре им. А. С. Пушкина было не слишком много, но они так или иначе становились пусть невысокой, но заметной вехой в судьбе Людмилы Чурсиной: сотрудница заповедника Лида в очень популярной в то время пьесе Игнатия Дворецкого «Веранда в лесу» в постановке Игоря Горбачева, Алька Батюнина в «Молве» Афанасия Салынского, поставленной Арсением Сагальчиком, и другие. Но каждый раз, так или иначе, героини ее были сильными, целеустремленными, глубокими и страстными натурами, иными словами, новых красок в привычный уже ряд ролей не вносили и — полагаю, что это было главным для актрисы — не позволяли в полной мере расширить диапазон мастерства.

Но все же — каждая из них по-своему обогащала. Потому что в них был некий «манок», за который ищущая, размышляющая актриса могла зацепиться в поисках новых если не характеров, то их оттенков.

Что Людмиле Чурсиной и удалось, на мой взгляд.

Например, роль Лиды в спектакле «Веранда в лесу». Пьеса Игнатия Дворецкого, повторю, была чрезвычайно популярна в то время. В ней речь шла о вещах более сложных, нежели судьба конкретного заповедника, который подлежал уничтожению, потому что на земле, где он располагался, было найдено необходимое для промышленности месторождение. Но под этим понятием скрыты были не только уникальные красоты природы, но едва ли не в первую очередь атмосфера высочайшей духовности, интеллигентности, чистота человеческих взаимоотношений, без которых невозможна подлинная личность. Необходимость сохранить то, ради чего человек познает истину, и — невозможность осуществить эту свою миссию, становились для сотрудников заповедника подлинной трагедией. Они лишались смысла жизни…

В Лиде, какой ее ощутила и сыграла Людмила Чурсина, категоричность органически сосуществовала с нерешительностью, порой даже робостью, но и с твердым убеждением, что нет и быть не может ничего выше, нужнее для человека, чем живая природа, очищающая душу, делающая человека частью бытия…

Да, все герои пьесы, включая Лиду, были обыкновенными советскими людьми, понимающими государственные задачи, но более прочего обеспокоенные духовностью граждан своей страны.

Это из дня сегодняшнего многим может показаться смешным и неестественным, но тогда для лучших представителей интеллигенции было миссией…

Замечательный художник Даниил Лидер придумал к спектаклю «Веранда в лесу» поэтическую, очень красивую и выразительную сценографию: девушки-березки как будто принимали участие в происходящем и — исчезали в финале спектакля, оставляя бывших обитателей заповедника в дорожных одеждах, чтобы идти неведомо куда в поисках дела, «без которого нельзя жить». Именно так говорила Лида Людмилы Чурсиной.

А зрители невольно вспоминали определение Юрия Германа: «Дело, которому ты служишь…»