Людмила Гурченко. Золотые годы

Конец фильма. Там еще было много тонкостей, интересных эпизодов из актерской жизни в СССР. Я все это утром, снова захлебываясь, рассказал Марине. Потом мы, уже вместе с Мариной, рассказали это Люсе. Реакция была сильная. «Это что, ты сам все придумал?» – сказала она с некоторым ехидством и со скрытым интересом, мол, неужели ты на это способен? И больше она, по крайней мере со мной, на эту тему не говорила. Может быть, с Мариной и обсуждала, но со мной нет. И Марина тоже попросила меня написать этот сценарий для нее.

Но гастроли в США подходили к концу. Нам надо было перелетать в Канаду на три концерта в Торонто, а потом в Москву.

И вот мы приземляемся в Торонто. Выгружаемся, подходим к пограничному контролю, сдаем паспорта… И тут офицер погранслужбы с удивлением спрашивает:

– А визы-то где? У вас только американские, канадских нет – и, пролистав все паспорта, возвращает нам документы.

Мы стоим в растерянности. Особенно представитель Минкульта. Он побелел. Все билеты проданы, залы полные, Канада ждет Гурченко, а о визах никто и не подумал. Забыли. Наш директор пытается договориться с пограничником, но это бессмысленная трата времени. Тогда к пограничнику идем мы с Люсей. Правда, она с утра не очень похожа на звезду СССР. И я начинаю ему объяснять, что мы артисты, что все билеты проданы, и еще многое ему наговорил. Обещаю, что к нашему обратному выезду мы будем с визами. А иначе пусть нас сажают в тюрьму, не выпускают и так далее. Он ушел, с кем-то поговорил, показал кому-то на нас и нашу группу. Потом подозвал меня и говорит, что нас он пропустит, а директора нет.

Пусть летит в Москву или Нью-Йорк и прилетает с нашими визами в Торонто, иначе нас ждет огромный штраф и наказание. И, что бы вы думали, он нас пропускает! Не веря своему везению, мы выходим, получаем чемоданы, инструменты и оказываемся в Канаде. Встречающие радостно бросаются к нам, волнуясь, почему мы так долго! Как только я все им рассказал, они ужаснулись! А где же он возьмет визы?

– Возьмет! – уверенно и язвительно сказала Люся! – Вот увидите, приедет с новыми паспортами!

И мы поехали в гостиницу. Разместились. Завтра концерт, а сегодня свободный день. Погода была хорошая, мы погуляли по Торонто, но все время свербила мысль: что будет? А вдруг не получит визы? И что тогда?

– Ну, поживем в Канаде месяцок… особенно ты будешь доволен, – едко сказала мне Люся.

– Конечно, буду доволен! – улыбнулся я. Люсин выстрел оказался холостой. Она надеялась, что я нервно отреагирую на эту фразу. Ан нет. Я спокоен. Я уже не раз парировал такие подначивания – то про Израиль, то про Америку, а теперь и про Канаду. И эти диалоги обязательно заканчивались ссорой. Особенно здесь, в Америке. Да! Мне нравится Америка! Я с малых лет слушал американскую музыку, ночами сидел у радиоприемника и ловил Виллиса Кановера с его программой «Time of Jazz». Я учился джазу на американских исполнителях, а в то время это было запрещено. Я разглядывал у друзей журнал «Америка»… мне все было интересно про эту страну! Что же тут такого, почему это так раздражало Люсю? Ей ведь тоже нравилось американское искусство, кино, актеры, музыка?! А мюзиклы? Она обожала мюзиклы и мечтала сыграть в них. Но меня надо было все время подначивать! И вот прошли три концерта, мы прекрасно пообщались и познакомились с канадской эмиграцией, они действительно очень скучали по русским людям, по общению, по русским песням! Нас везде приглашали в гости, накрывали потрясающие столы, и надо сказать, что Люся никогда не отказывалась от таких поздних посиделок.

И вдруг на последнем концерте появляется директор. Улыбается! И мы понимаем, что все в порядке! После концерта он торжественно выдает нам новые паспорта с канадской визой! Ура! На следующий день мы улетаем в Москву! И опять в самолете мы с Люсей «не пришли к консенсусу»! Иногда я даже не понимал причину смены ее настроения. Никаких возмутительниц спокойствия не было. Я никем не восхищался, никуда не смотрел пристально! И ничего не понимал! Может быть, Люся что-то себе нафантазировала и это вымещалось на мне? Я не спорил с ней, не возражал… Не знаю! Иногда, признаюсь, когда она начинала разговоры о женщинах, которые якобы мне нравились или с которыми я просто общался, я, уже не боясь гнева Люси, говорил гораздо больше и с большим интересом. Мне хотелось отомстить. Именно отомстить! Отомстить за то, чего я не делал и даже не думал об этих «преступлениях». Я даже представлял, как я ухаживаю за какой-нибудь женщиной, дарю ей цветы… иду в ресторан и там отрываюсь! Но – увы! – эти фантазии очень быстро растворялись и оставались, к счастью, только фантазиями.

54