Людовик XIV и его век. Часть вторая

И потому, вместо того чтобы выказывать Этьенну хоть малейшее недовольство, он в свой черед стал притворяться, проявляя к нему величайшее благорасположение, и вскоре, делая вид, что не может более без него обходиться, попросил жену позволить лакею отправиться вместе с ним в Лотарингию. Через несколько дней после приезда в Нанси маршал, представляя дело так, будто он завел в окрестности города любовную интрижку, стал ездить в сопровождении Этьенна в какой-то дом, куда он входил со всеми предосторожностями один и откуда выходил точно с такими же предосторожностями. Наконец однажды ночью, когда они возвращались верхами вдвоем, маршал уронил хлыст и попросил Этьенна спешиться, чтобы подобрать его; но, когда Этьенн нагнулся, маршал выхватил из седельной кобуры пистолет и всадил бедняге пулю в голову. После этого он спокойно вернулся к себе в Нанси и стал спрашивать, возвратился ли Этьенн, которого он, по его словам, послал за два льё от дома за каким-то денежным долгом; получив отрицательный ответ, маршал спокойно лег спать, приказав разбудить его, если тот вернется.

Маршал проспал до утра, и никто его не разбудил, ибо Этьенн так и не вернулся.

Днем был найден его труп; все полагали, что лакея убили из-за денег, которые, по словам его господина, он вез с собой, и преступление было приписано солдатам гарнизона Люксембурга, рыскавшим по проселочным дорогам.

Оставалась еще маршальша; но за время отсутствия ее мужа маркиз де Бёврон рассказал ей обо всем, опасаясь, как бы шутка графини д’Оллон не зашла слишком далеко. Маршальша, которая в подобных обстоятельствах имела нужду в верных друзьях, почувствовала себя настолько признательной Бёврону, что он стал ей больше, чем другом, и, приобретя союзника против маршала, она одновременно отомстила своей сестре.

Любовная связь г-жи де Ла Ферте с маркизом позволила отвести удар, который, поразив бедного камердинера, вскоре должен был поразить маршальшу. Вот каким образом любовники взялись за дело.

Бёврон был знаком с одной совершенно очаровательной и очень ловкой девицей; он забрал ее из родительского дома, нарядил ее в простое, подобающее провинциальной барышне платье, назначил ей роль и поместил ее в качестве компаньонки к маршальше. Девица должна была стать между супругами и средствами любви отвести в сторону гнев мужа.

И в самом деле, по возвращении домой маршал был с первого взгляда поражен красотой девушки; он позвал ее и стал выяснять, кто она и каким образом оказалась в услужении у его жены. Девушка ответила, что маршальша — ее благодетельница, покровительствовавшая ей всю ее жизнь, и что примерно месяц назад она вызвала ее к себе, чтобы взять в компаньонки. По этому поводу плутовка наговорила г-ну де Ла Ферте столько хорошего о его жене и таким приятным голосом, сопровождаемым таким очаровательными и простодушным взором, что маршал, будучи и сам по натуре весьма влюбчив, почувствовал, что гнев его тает, и отложил на время мщение, которое могло пробудить ненависть к нему со стороны девушки, питавшей столь глубокую признательность к своей благодетельнице.

Однако роль ловкой особы этим не ограничивалась. Она должна была сопротивляться маршалу, и она сопротивлялась. В схватках с этим неприступным целомудрием маршал наделал множество глупостей, причем настолько откровенных, что теперь в свой черед маршальша получила повод оскорбиться, жаловаться родным, взывать к мнению света и чуть ли не к королю; наконец, в одно прекрасное утро очаровательная компаньонка исчезла, заявив, что, не имея более сил сопротивляться, она удаляется в монастырь.

Маршал пустился на поиски, но никак не мог найти предмет своей любви. За значительную денежную сумму мнимая компаньонка согласилась покинуть пределы родины и уехала в Америку.

После шестимесячных поисков маршал узнал все; он много шумел по поводу этого похищения, приписывая его ревности своей жены. Маршальша никоим образом не отпиралась, и ее признание привело их к ссоре. В конце концов прихоть маршала прошла, и он вполне естественно вернулся к женщине, которая любила его до такой степени, что из ревности решилась на подобную крайность.

С того времени маршал и его жена стали образцом семейного согласия, поскольку муж давал жене полную свободу, а жена пользовалась этой свободой.

Именно славная маршальша вовремя оказалась подле красавца-герцога де Лонгвиля, чтобы одержать верх над всеми придворными дамами.

Герцог был молод и пылок, атмосферу двора наполняли любовные интриги, и, хотя маршальша была почти вдвое старше герцога, он не выказал себя жестоким по отношению к ней. Однако он поставил определенные условия, и одно из этих условий заключалось в том, чтобы все прочие ее обожатели получили отставку.