Людовик XIV и его век. Часть вторая

«В минуту жесточайшей скуки я надумал развлечь Вас, послав Вам описание королевы, которую я теперь сопровождаю. Она невелика ростом, но у нее пышный стан и широкие бедра; руки ее красивы, кисть белая и хорошей формы, но скорее мужская, чем женская; одно плечо у нее чуть выше другого, но она так умело скрывает этот недостаток странным покроем своей одежды, походкой и жестами, что его нельзя заметить даже на спор; лицо крупное, без недостатков, черты его правильные и резко очерченные; нос орлиный, рот довольно большой, но вполне привлекательный; зубы посредственные, глаза очень красивые и полные огня; цвет лица, несмотря на следы оспы, достаточно яркий и красивый; овал лица сносный, но его портит весьма причудливая прическа: это очень грубый мужской парик, очень высоко зачесанный на лбу, очень густой по бокам и очень редкий книзу; верх головы покрыт волосяной сеткой, а на затылке имеется нечто вроде женской прически; иногда она носит шляпу. Лиф ее, зашнурованный сзади наискось, покроем похож на наши камзолы; сорочка выступает по кругу над юбкой, которую она носит довольно небрежно. Королева всегда очень напудрена и напомажена и почти никогда не носит перчаток. Она обувается на мужской лад, у нее мужские движения и мужской тон голоса; при этом она весьма склонна изображать амазонку. Королева имеет по меньшей мере столько же гордости и высокомерия, сколько их мог иметь Густав Великий, ее отец; она очень учтива и ласкова, владеет восьмью языками, причем на французском говорит так, будто родилась в Париже. Она знает больше, чем вся наша Академия вместе с Сорбонной; прекрасно разбирается в живописи, как и во всем другом, а с интригами нашего двора знакома лучше меня. Короче, эта особа во всех отношениях необыкновенна. Я сопровождаю ее ко двору, следуя по дороге на Париж, так что вскоре Вы сможете судить о ней сами. Полагаю, что я ничего не забыл в ее описании, кроме того, разве, что иногда она носит шпагу и колет из буйволовой кожи, что парик ее черный, а на груди она не носит ничего, кроме перевязи такого же цвета».

Все, что герцог де Гиз сообщил о королеве Кристине, было точно во всех отношениях, особенно сказанное им о ее знании французского двора. Стоило ему назвать себя, как Кристина, смеясь, спросила его, как поживают аббатиса Бове, г-жа де Буссю и мадемуазель де Понс; когда же ей представился Комменж, она осведомилась о старике Гито, его дяде, и поинтересовалась, удастся ли ей увидеть его в гневе, ибо, как она слышала, это было едва ли не самое забавное зрелищ из числа тех, что ожидало ее при французском дворе. Письмо герцога де Гиза, опередившее знаменитую иностранку на несколько дней, еще более увеличило у всех желание увидеть ее.