Люк Скайуокер и тени Миндора

И каждая звезда, которой он коснулся Силой, осталась связанной с ним пульсирующими световыми нитями, с благодарностью греясь в его тепле, – ведь они так долго были заточены в этой мерзлой Тьме, а единственный свет, который видели, исходил от выжигания себя самих, и они гасли одна за другой, навеки прекращая свое существование.

И теперь Люк понял, что узнал их.

Не то чтобы они рассказали ему о себе – и не то чтобы у них вообще состоялся какой-то разговор. Юноше не понадобились слова. Теперь он слился с ними в единое целое с помощью Силы. Он узнал их жизнь так, как будто сам прожил ее, потому что в свете Силы и они, и он были одним и тем же.

Он узнал их так же, как они знали себя сами – эту групповую сущность, которая одновременно была еще и группой личностей, индивидуальных сознаний, встроенных в единую систему общего разума. Они родились… Или были созданы? Возникли? Развились? Впервые осознали самих (самого?) себя на скалистой безвоздушной планете-сестре Миндора, которую Люк знал как Таспан-2; у них не было имени для нее, которое он мог бы воспринять. И там они жили в течение долгих тысячелетий, с удовольствием впитывая прямые лучи Таспана, ничего не опасаясь, кроме пятен на солнце и звездных бурь, которые могли повредить структуру плавмассива, бывшего им домом.

Они не имели представления о причине Большого Бума; имперский испытательный полигон на Таспане-2 их ничуть не интересовал. В те дни они даже не знали, что такое люди; они никогда не сталкивались с некристаллическими формами жизни. Большой Бум сам по себе не стал для них катастрофой; наоборот, разрушение планеты просто превратило ее кору в огромное облако, в десятки раз увеличив поверхность поглощения энергии звезды. Для плавильщиков Большой Бум обернулся хотя и коротким, но золотым веком; их культура и разум распространились по всей системе и расцвели в этих райских условиях.

Но для отдельных плавильщиков этот рай, этот золотой век резко и катастрофически оборвался, когда куски их разорванной родины легли на орбиту Миндора. Захваченные гравитацией планеты, плавильщики во время каждой каменной бури падали на поверхность и очень скоро обнаружили, что их новый дом – самая настоящая тюрьма. Темница.

Космический лагерь смерти. Очень многие плавильщики погибли, когда их камни сгорели в атмосфере, а распыленный на мелкие частицы плавмассив, впитывая радиацию, заслонил выжившим живительные лучи Таспана. Те, кто уцелел, медленно умирали от энергетической асфиксии.

Они тонули во Тьме.

Каждая каменная бомбардировка приводила в смертельный сумрак Миндора новых плавильщиков, и каждый метеор, сгоравший в атмосфере, усугублял тень, что убивала их.

Мрак также отрезал их от остальных плавильщиков, живших на астероидах; у них попросту не было сил послать сигнал так далеко в атмосферу. Они могли только ждать, и выживать, и утешать новых жертв, каждый день попадавших в эту темницу.

Именно утешения плавильщики поначалу искали и у людей: человеческая нервная система производила крохотную струйку энергии на длине волны общего сознания плавильщиков, и это привлекало их к людям так же, как световой стержень привлекает пещерного мотылька.

«Пещерные мотыльки», – подумал Люк. Наверное, это и произошло с ним в пещере… Что-то из плавмассива крало его внутренний свет…

А когда эти органические жизненные формы, эти крохотные мерцающие свечки, излучавшие тепло и свет в бесконечной темноте Миндора, начали стрелять в плавильщиков оглушающими зарядами, которые разрушали микрокристаллическую структуру плавмассива, инородцы в порядке самообороны стали изолировать агрессоров. Нападая, они совсем не питали злобы; они даже не понимали, что их пленники умирают, ведь им было неизвестно само понятие органической смерти. Все это не было убийством, войной или даже насилием – у плавильщиков не существовало таких понятий. Они считали свои действия по отношению к людям просто борьбой с вредителями.

Как только эта информация просочилась в его сознание, Люк наконец понял, что звездное скопление, центром которого он стал, отнюдь не стоит на месте, а вращается во Тьме, как будто движется по орбите вокруг какого-то гораздо более массивного источника гравитации – чего-то огромного и темного, заметного только по его воздействию на звезды плавильщиков в его скоплении. Одна за другой эти звезды отрывались от скопления Люка и по нисходящей орбите закручивались вокруг неизбежной пустоты, а затем вспыхивали, отдавая последние крупицы света, соскальзывали за какой-то невидимый горизонт событий и исчезали навсегда.

Горизонт событий Тьмы, пожирающий последние крохи света в его Вселенной…

«О, – подумал он. – Я понял. Это черная дыра. Коллапсар».

Каким уместным оказалось это старое прозвище! Значит, вот как Коллапсар управлял плавильщиками – он каким-то образом завлекал их вниз, отрезая друг от друга, и кормил их светом своих жертв, который стал для них единственным источником энергии…