Люкке

Вместо этого она поспешила в комнату Людде и, крадучись, вошла в нее. Мальчик лежал и спал, как она и думала. Она снова осторожно погладила его по щечке, но он не проснулся. Она убедилась, что он крепко спит и не кричит.

Когда Мона направилась обратно в прачечную, Хлоя опять легла. Проходя мимо двери в комнату Люкке, она украдкой взглянула на нее. Записки на полу не было.

Хлоя ее выбросила?

Мона пошла в ванную, где стояла стиральная машина, и с тяжелым вздохом стала сортировать грязную одежду.

Темное.

Чулки, брюки, полотенца. Все темное в одну кучу.

Розовое.

Она отобрала все вещи розового цвета. Почему ей нельзя находиться в комнате Люкке? Неужели полиция действительно это запретила?

Она заботливо положила в одну розовую кучку майки Люкке, ее платья и колготки. Достала футболку с набивным рисунком. Кошка в солнечных очках. Мона поднесла ее к лицу и вдохнула запах.

Люкке.

Она не могла больше сдерживаться и почувствовала, как по щеке стекает слеза. «Я не могу стирать ее вещи, – подумала она. – Я не могу стереть ее запах. Стереть Люкке?» Мона вытерла щеку и бережно сложила футболку, а потом достала остальную одежду из кучи и сложила и ее.

Все синее она бросила в одну кучу, даже не глядя, что это.

Белое.

Футболки. Чулки. Мерзкие простыни. Нет ничего противнее, чем дотрагиваться до их простыней. Запах постели выветривается с трудом. Она быстро отбросила постельное белье в сторону. Слишком быстро. В спине кольнуло.

Она наклонилась, чтобы достать последнюю вещь.

Футболка Харальда.

Мона стала класть ее в белую кучу и вздрогнула.

Она опять достала футболку и, развернув ее, увидела внизу большое пятно. Не думая, потрогала пятно.

Потом застыла и отдернула руку.

С виду кровь, и на ощупь кровь. Засохшая кровь.

В груди сильно кольнуло.

Хотелось крикнуть, но она сдержалась. «Не может быть», – подумала она.

Хлоя. 15.00

Хлоя, опершись о дверной косяк, пристально смотрела на Харальда и Хелену, которые сидели за кухонным столом.

На полу рядом с ней сидел Людде и нажимал на все кнопки игрушечной пожарной машинки. Пронзительный вой сирен резал уши.

– Ужасно жить в неизвестности, я этого не выдержу.

Харальд потянулся вперед и положил свою ладонь на ладонь Хелены.

– У нас есть план, мы найдем ее.

Хлое захотелось броситься и отвести его руку.

– Ты действительно так считаешь? – Хелена долго смотрела на Харальда.

– Теперь мы делаем упор на вознаграждение и на то, что полиция ищет в близлежащем районе.

– Но если полиция подозревает, что она где-то рядом, почему ее до сих пор не нашли? – вмешалась Хлоя.

Харальд и Хелена молча посмотрели на нее и продолжили общаться друг с другом.

Никто не придавал значения ее словам.

Харальд не ночевал дома, не отвечал на телефон, а когда переступил порог, с ним была его бывшая. Хлою подмывало спросить, где он был, но ей не хотелось призывать его к ответу в присутствии Хелены, которой не надо знать, что Харальд не ночевал дома. Если она еще этого не знала.

– Разве я не права? Разве они не должны были ее найти? – не унималась Хлоя.

– Не знаю. – Харальд бросил на нее короткий взгляд.

Даже если бы она сказала, что знает, где Люкке, они бы продолжали ее игнорировать.

Сегодня, когда Хлоя гуляла с Людде, чтобы укачать его, она видела их вместе. Они шли впереди по улице Страндвеген всего лишь в нескольких сотнях метрах от нее. Хлоя пошла за ними. Она увидела, что на прощание они обнялись и немного постояли, обнявшись.

Когда она пришла домой, у них на диване сидела эта журналистка, и совершенно внезапно они решили заплатить кучу денег тому, кто найдет Люкке. Их денег. Конечно, они так и сделают, но Харальд для начала мог бы обсудить это с ней. Он поехал на ТВ4, откуда уже не вернулся вечером домой.

– Ты помнишь, почему мы назвали ее Люкке? – Хелена украдкой посмотрела на Харальда.

Харальд кивнул:

– Чтобы она принесла удачу[11].

Тут Хелена повернулась к Хлое:

– Нельзя ли выключить эти сирены?

– Что? – Хлоя сжала ладонь. – Харальд, могу я поговорить с тобой с глазу на глаз?

– Не сейчас, Хлоя, – только и сказал он и покачал головой.

К ее ноге прижалось что-то твердое и угловатое.

– Ай! Людде, прекрати, маме больно.

Это Людде взял пожарную машинку под мышку и проворно вполз с ней в кухню.

– Подожди, Людде, извини. – Она попыталась дотянуться до сына, но за ним было не угнаться. К тому же бегать за ним, как какая-нибудь нянька, было ниже ее достоинства.

Людде подполз к Харальду и попытался взобраться ему на колени.

– Не сейчас, Людде, – сказал Харальд, отодвигая мальчика. – Хлоя, пожалуйста, возьми его.

«Ну хватит», – подумала она, не отходя от двери.

Людде продолжал карабкаться на Харальда.

– Ты можешь взять его, Хлоя? Нам надо поговорить. – Харальд отобрал у Людде машинку и положил ее на стол, чтобы сын не мог ее достать.

– Он всего лишь ребенок. – Хлоя подошла к ним и взяла Людде на руки. – Твой ребенок. Наш ребенок. – Она вышла из кухни.

Она быстро одела Людде, посадила его в коляску, спустилась вниз на лифте и вышла на Карлавеген. Вставила в уши наушники и накинула на голову капюшон куртки-дождевика.