Люксембургский сад

Они могли совершенно безболезненно позволить себе съесть пиццу на ужин. Высокий рост был отличительной чертой по линии мамы, поэтому не только Сима была вынуждена забыть про каблуки. Как часто говорила мама, фактор роста стал для нее решающим на момент принятия решения о замужестве.

Приготовлением новогоднего праздничного стола, как всегда, занималась Алла. Она была старшей сестрой мамы, но при этом напрочь отвергала отчество и обращение типа «тетя Алла». Её называли Аллунчик, Аллочка.

Она никогда не преподавала в университетах, с огромным трудом окончила институт и с тех пор работала в разных местах, в конце концов получив долгожданную должность управляющей европейской химчисткой, где трудилась последние восемь лет. Аллунчик мечтала выйти замуж в третий раз, детей она не имела, поэтому Сима и Женя всегда были для нее больше чем просто племянники.

— Дорогие мои ребятишки, — Алла проворно выскочила в коридор, опережая свою сестру. — Господи, сколько подарков, а это что? — её опытный взгляд тут же вычислил пакет с несколькими бутылками шампанского.

— «Дон Периньон», — гордо объявила Сима. Надежда Петровна с интересом посмотрела на бутылки, забирая пакет из рук Аллочки. Она выглядела немного уставшей, сказывался напряженный график занятий.

Наряжаться Симина мама не умела и не любила, поэтому предстала перед гостями, как всегда, подтянутая, в неизменной серой водолазке и темных брюках. За ней, щурясь и сжимая в руках лейку, появился отец.

Новую стрижку и изменение в имидже, как выразилась Алла, заметили все. Даже мама, которая обычно оставалась равнодушной к подобным вещам, восхищенно поцокала языком, оглядывая дочку со всех сторон. Симе захотелось, чтобы родители увидели её в том самом платье цвета морской волны и золотых босоножках, но прийти к ним домой в таком виде она бы никогда не решилась.

Все одновременно заговорили, Женя занялся елкой и раскладыванием подарков, женщины скрылись на кухне. Михаил Федорович, нерешительно потоптавшись в коридоре, присоединился к сыну.

— Сынок, — тихо позвал он, бесшумно прикрыв за собой дверь. — У Симы что, кто-то появился?

Женя не смог скрыть улыбки, сидя на полу возле елки. Он был вынужден приподняться, чтобы пропустить отца к дивану.

— С чего ты взял? — хитро спросил он.

Отец философски пожал плечами и поставил лейку на журнальный столик.

— Ну, эта прическа, костюм, она выглядит другим человеком, — отец снял очки и устало протер глаза.

— Болят? — всполошился Женя.

— Да нет, — Михаил Федорович махнул рукой, — все нормально. А что, с Аркадием они больше не встречаются?

Женя опустился обратно на пол и сделал вид, что полностью погрузился в сортировку елочных украшений. Он по очереди извлекал из старых коробок гирлянды и шары, которым уже давно перевалило за двадцать лет, и раскладывал в разные стороны.

— Аркадий? — недоуменно переспросил он, не отрываясь от своего занятия. — А ты бы хотел, чтобы она продолжала общаться с этим? — Он отвлекся, в недоумении разглядывая потрескавшуюся собачку с красным бантиком на выцветшей шее. — Разве я собственноручно не выбросил эту сломанную игрушку в прошлом году? — спросил он, демонстрируя находку отцу.

— Ты выбросил, а Алла пожалела, — усмехнулся Михаил Федорович, — между прочим, она подарила тебе эту собачку, когда ты ещё под стол пешком ходил.

— Ясно, — многозначительно изрек Женя и убрал собаку на её законное место в коробку, — на елку этот позор не пойдет.

— Так чем тебе не нравится Аркадий? — Отец вернулся к прерванному разговору.

— Чем мне не нравится псих-физик, который живет с мамой и часто забывает собственную фамилию? — задумчиво произнес Женя, глядя на потолок. — Ну, как тебе сказать…

— Не паясничай, беззлобно остановил его отец, покачав головой. — Между прочим, я мечтаю о том, чтобы понянчиться с внуками.

— Папа, — простонал Женя, театрально закрыв лицо руками. — У тебя на нас времени вечно не было, какие внуки! Наслаждайся пенсией, выращивай цветочки.

— Я бы лучше с детишками возился, чем с кактусами, — без раздражения пояснил Михаил Федорович.

— Чем бы ты их кормил, вы же с мамой готовить не умеете? саркастически поинтересовался Женя.

— Алла бы готовила, — не моргнув глазом сказал отец. А я бы воспитанием занимался, образованием.

— Ясно. Женя поднялся с пола и обошел елку кругом. — Классную елку я выбрал в этом году.

— Угу, с готовностью подтвердил отец, надев очки и внимательно оглядывая дерево.

Женя с любовью посмотрел на него. Он-то знал, что отец даже не замечал дерево, до тех пор пока сын не привлек его внимание.

— Насчет Симы не волнуйся, я за ней приглядываю, сказал он, присаживаясь рядом с отцом на старый продавленный диван.

— Честно говоря, именно поэтому я и волнуюсь, — улыбнулся Михаил Федорович.

В полдесятого все уселись за праздничный стол. Аллусик превзошла сама себя: оливье, селедка под шубой, «Цезарь», салат из креветок с авокадо.