Люси Салливан выходит замуж

Позже Шарлотта рассказала мне, что доносчиком был Эдриан. Насидевшись в пабе, Шарлотта и Карен решили взять какой-нибудь фильм в прокате, где Эдриан тут же набросился на них с расспросами, кто был тем «модным типом, который увез Люси на шикарной тачке».

— Ты знаешь, мне показалось, что Эдриан выглядел очень расстроенным, — поделилась со мной своими наблюдениями Шарлотта. — Уж не влюбился ли он в тебя?

Конечно, я сама была виновата. Если бы я не стала назначать секретные явки, а встретилась бы Дэниелом возле дома, никто ничего бы не узнал. Лучшая политика всегда честность. И более тщательное заметание следов.

— Так что происходит? — потребовала объяснений Карен, срываясь на визг. Ее лицо было бледным, почти белым, за исключением двух ярко-красных пятен на скулах. Все свидетельствовало о том, что она была на грани нервного срыва от ярости, расстройства или чего-то еще.

— Ничего, — ответила я, горя желанием успокоить ее. И не только из соображений собственной безопасности, но также и потому, что я отлично знала, каково это — подозревать, что любимый тобою мужчина предпочел другую девушку.

— Не пытайся обмануть меня.

— Правда, Карен, я просто была у него в гостях. Все было совершенно невинно.

— Невинно! Этот человек несовместим с невинностью. И знаешь, кто рассказал мне об этом? Ты, Люси Салливан.

— Со мной он ведет себя по-другому…

Она горько рассмеялась:

— Нет, Люси, ты льстишь себе.

— Я не…

— Да, льстишь. Он так действует — он и меня заставил почувствовать себя единственной девушкой в мире.

— Я имела в виду совсем другое. Со мной он ведет себя по-другому, потому что я ему не нравлюсь и он мне не нравится. Мы просто друзья.

— Не будь такой наивной. Да я и так тебя всегда подозревала: уж слишком ты настаивала на том, что вы «просто друзья»… — передразнила она меня.

— Я говорила правду…

— …и к тому же он не стал бы тратить на тебя время, если бы не хотел трахнуться с тобой. И ты специально ведешь себя так, как будто тебе на него наплевать, — чтобы завести его.

Я открыла рот, но сказать ничего не смогла.

— Это правда, что ты вела его машину?

— Правда.

— Мерзавец! Мне он никогда не разрешал этого. За шесть месяцев — ни разу.

— Но ты же не умеешь водить.

— Ну, так он мог бы научить меня! Будь в нем хоть капля порядочности, он бы дал мне несколько уроков вождения.

— Э-э…

— Он с кем-нибудь встречается? — спросила Карен, безуспешно пытаясь изобразить на лице равнодушную улыбку.

— Кажется, нет, — успокоила я, — не волнуйся.

— А я и не волнуюсь, — фыркнула она. — Чего мне волноваться? Я ведь ушла от него.

— Разумеется. — Я уже не знала, что сказать, чтобы не ошибиться.

— А тебе не стыдно так вести себя? — накинулась она на меня. — Что ты подбираешь то, что я бросила? Найди себе собственного парня и встречайся с ним сколько угодно!

Не успела я ответить на это обвинение, как Карен уже выдвинула следующее:

— И как ты можешь быть такой предательницей? Вот что бы ты почувствовала, если бы я стала встречаться с твоим Гасом?

— Извини, — пристыженно промямлила я. Она была права, я предала ее.

— И я не хочу, чтобы ты приводила его в мой дом, запомнила?

— Я и не собиралась. — Я изо всех старалась не ранить ее чувства, хотела быть чуткой, но Карен все повернула так, что казалось, будто мною двигали себялюбие и бессердечие.

— Он, наверное, все время говорил только обо мне…

И снова я не знала, что сказать, — я боялась, что Карен обидится, услышав, что Дэниел о ней не сказал и двух слов.

— Так вот, я не хочу, чтобы ты рассказывала ему обо мне. Сама подумай, как я буду себя чувствовать, зная, что моя соседка обсуждает меня с моим бывшим парнем?

— Все совсем не так.

Угрызения совести ели меня заживо. Я ненавидела себя за то, что так огорчила Карен, и не могла понять, как всего несколько минут назад я честно не видела в своем поведении ничего дурного.

Но самое страшное было еще впереди.

— Я запрещаю тебе видеть его, — отрезала Карен, уставившись мне в глаза.

После такого заявления я должна была проглотить страх, расправить плечи и сказать Карен, что она не может запретить мне видеть кого бы то ни было.

Но я так не сделала.

Я чувствовала себя слишком виноватой, чтобы противостоять Карен. У меня не было на это морального права. Я оказалась плохой подругой, плохой соседкой, плохим человеком. Я очень хотела исправиться. Я даже не стала думать о том, как я смогу отказаться от дружбы с Дэниелом, потому что сейчас мне необходимо было помириться с Карен.

— Хорошо. — С опущенной головой я удалилась в свою комнату.

Глава пятьдесят девятая

И уже на следующий вечер я встретилась с Дэниелом. Как я на это решилась, я и сама не понимала, ведь Карен запугала и застыдила меня до полусмерти.

Но он позвонил и спросил, не соглашусь ли я сходить с ним куда-нибудь поужинать после работы. И я почему-то согласилась. Скорее всего, потому, что меня давно уже никто не приглашал на ужин. А еще потому, что внутри меня жил бунтарь. Принимая предложение Дэниела, я тем самым восставала против Карен, правда, тайно. Я как будто показывала ей фигу, предварительно надев метафорические варежки.