Лютая охота

Он не кричал. Просто спокойно дышал открытым ртом. Дождь поливал его, стекая по глазам, по затылку, вдоль спины, стекая под военную форму. Он чувствовал тысячи порезов от острых шипов, которые вошли в его тело и раздирали его миллиметр за миллиметром. Колючая проволока впилась ему в шею, в щеки, в руки и в грудь, не выпуская и не давая пошевелиться. Сердце билось прямо под колючкой, которая упиралась в сонную артерию. Плетеная сетка из колючей проволоки – тюрьма надежная.

Не шевелясь, он смотрел, как они спускаются с холма. Идут к нему. Мысли его в этот момент были на удивление ясными. Как когда-то в Афганистане или в конголезском лесу, когда его отряд попадал в окружение к более многочисленному, накачанному наркотиками и готовому умереть неприятелю. Те же, кто приближался к нему сейчас, не были накачаны наркотиками и не собирались умирать. Умирала их цивилизация. Та самая, которую он защищал всю жизнь. Теперь он оказался не на том берегу истории, но сейчас это не имело для него значения. Он держал в руках собственную судьбу – и настал момент это сказать. Он чувствовал, что колючки доставали до легких, и кровь сочилась каплями. Чтобы все кончилось, достаточно будет одного резкого движения. О чем он думал в этот миг? О том, что оказался не в своей эпохе, как ни крути…

63

Сервас бегом спускался с холма, падая на скользкой, как каток, траве, вставал, поднимал с земли револьвер и бежал дальше. Когда он поравнялся с остальными, они расступились, и он увидел… Он вгляделся в освещенное яркими лучами фар тело, висевшее, запутавшись в клубке стальных спиралей и шипов. Со щек генерала стекала кровь, синие глаза, ни на что не реагируя, смотрели прямо перед собой.

– Генерал, – сказал Сервас, – мы вас сейчас вытащим.

В ярком свете, сквозь струи дождя, невероятно синие глаза медленно, как у куклы, двинулись и остановились на Сервасе.

– Не советую…

– Что?

– Видите два шипа у самой шеи, майор? Они направлены точно на сонную артерию. Поверьте мне, я знаю, о чем говорю. Мне достаточно резко потянуть за проволоку. И пока вы будете меня вытаскивать, из меня вытечет вся кровь.

Сервас посмотрел на генерала, и тот ответил таким же пристальным взглядом.

– Тогда что же делать?

– Вам, майор, ничего, – отозвался генерал, моргая глазами, чтобы их не заливали дождь и кровь, ручьем текущая из-под проволоки, впившейся в лоб, как терновый венок. – Разве что выслушать меня…

Сервас догадался, что за помощью уже послали и вот-вот приедет «Скорая» с носилками. Но он сомневался, что они успеют.

– Вы были в Гонконге, майор? – тихо спросил Тибо Доннадье де Риб. – Вы видели чудесную страну догонов?[71] А закат на Мысе Доброй Надежды?[72] А о национальном парке Намиб-Науклуфт[73] что-нибудь знаете? А Голубую мечеть Мазари-Шарифа[74] видели? А большую миграцию антилоп гну в Серенгети?[75] В мире есть много чего, что стоит посмотреть, майор. Однако представьте себе, я здесь родился и умереть хочу на этой земле.

– Вы не умрете, генерал… Вас будут судить за то, что по вашей вине погиб невиновный, и за смерть Кевина Дебрандта – в ожидании других обвинений.

– Эти двое вовсе не были такими уж невинными мальчиками… Давайте без сентиментальности, майор. Я уже достаточно наслушался этих благодушных стенаний. Уж не думаете ли вы, что наш враг так уж разборчив и щепетилен?

– О каком враге вы говорите, генерал?

В синих глазах на миг вспыхнула ярость. Облака снова сгустились, и дождь полил с удвоенной силой. Тибо Доннадье де Риб разглядывал Серваса, лицо его было залито водой и кровью.

– Прощайте, майор.

– Генерал!