Лютая охота

– Но, к сожалению, у нас не хватает признаков, чтобы точно определить марки и модели. Но если мы обнаружим эти автомобили, то можно будет их опознать по рисунку протектора. Еще одно: звонила мать Мусы. Она хочет разговаривать только с тобой.

Сервас застыл на месте:

– Она сказала, что ей нужно?

Эсперандье знаками дал понять, что ответит не раньше чем закончит говорить по телефону. Мартен стал обдумывать то, что только что ему сообщил его заместитель. Мать Мусы ищет с ним встречи. Может, хочет сообщить какую-то важную информацию?

Он сел за свой стол и достал мобильник. Вспомнил на секунду Шабрийяка, и гнев охватил его.

– Мадам Сарр, вы хотели со мной встретиться?

– Да… здравствуйте, майор… Я… Я не знаю, к кому мне обратиться, и подумала о вас…

Он затаил дыхание. Тон был гораздо более примирительный, чем в прошлый раз. Голос в трубке звучал напряженно, почти с отчаянием.

– А что у вас случилось?

– Социальный арендодатель… Он мне написал. Мне приносят соболезнования, а потом, в том же письме, объясняют, что после смерти Мусы квартира стала для нас слишком велика и мы должны обменять ее на меньшую. Майор, я живу в этой квартире уже двадцать пять лет, это мой дом. Муса и Шариф выросли в этой квартире. С ней связано столько воспоминаний…

Голос в трубке задрожал от слез. «Вот мерзавцы, – подумал Сервас, – могли бы и подождать хоть немного».

– И я подумала, что, может быть, вы сможете что-то сделать, – снова заговорила она. – Вы полицейский, вы хорошо знаете юриспруденцию, право…

«Даже слишком хорошо», – подумал он. Потом стал соображать, каким образом можно отодвинуть истечение срока аренды. Даже полицейским было трудно в наши дни найти приличное жилье. И вдруг ему пришла идея.

– Послушайте, мадам Сарр, я не уверен, что смогу отменить замену вашего жилья. Но можно ее отложить. А за время ожидания, возможно, и найти решение этой проблемы. Вот что мы сделаем…

Он выдержал паузу, спрашивая себя, как она отнесется к его предложению.

– Я приглашу человека, который имеет право опечатать комнату Мусы. И комната будет считаться м-м-м… местом преступления. Поскольку следствие еще не закончено, никто не вправе туда войти, а следовательно, выселить вас и отобрать жилье.

В трубке воцарилось молчание.

– Вы поняли меня? – спросил он.

– Конечно поняла. Я не идиотка.

Сервас покраснел.

– А другого решения нет? – поинтересовалась она.

– Я не вижу другого решения. Прошу меня простить. Это очень просто: немножко воска на замок и этикетка. Но, естественно, вы тоже не будете иметь права заходить в его комнату.

Он ожидал, что сейчас его обругают и пошлют куда подальше.

– Только до того момента, пока мне удастся сохранять квартиру, – ответила она. – Дайте мне время закончить несколько его дел.

– Прекрасно. У вас ровно столько времени, сколько нужно. Я пришлю к вам человека.

– Спасибо, майор.

В трубке снова долго молчали.

– Вы ведь найдете убийцу моего сына?

Никогда не давай обещаний, если не уверен, что сможешь их выполнить.

– Обещаю.

– Спасибо.

Он еще какое-то время разглядывал стену перед собой. На него вдруг навалилась огромная усталость. Каков бы ни был результат расследования, врагов он себе уже нажил. Либо в одном лагере, либо в другом. А может, и в обоих. Он вызвал Каца.

– Да? – спросил тот, появляясь в дверях кабинета.

– Тебе надо съездить и опечатать дверь комнаты Мусы Сарра. Никаких длинных оградительных лент, никаких этикеток. Сделай все по возможности тихо. А потом отправь курьера к арендодателю, чтобы его оповестить, что квартира считается местом преступления и они не имеют права туда входить и что-нибудь там трогать, пока не закончилось следствие. И, естественно, не могут ее никому предлагать.

Молодой лейтенант провел рукой по светлым волосам:

– А зачем это нужно?

– Я потом объясню. Давай, дуй. И возьми с собой людей. Полицейский экипаж и еще дополнительную подмогу.

– Чтобы опечатать комнату?

– Прошли те времена, когда полицейский мог в одиночку появиться в центре города, – сказал Сервас. – И потом, я не хочу, чтобы повторился эпизод в сквоте.

Он увидел, как Кац побледнел.

– И последнее: разреши мадам Сарр взять из комнаты сына все, что она захочет. И даже сдвинуть с места мебель, если ей будет нужно.

– Чего?

* * *

«На поляне в ту ночь стоял фургон, – думал он. – Чей фургон? Лемаршана?»

Он пометил себе отправить кого-нибудь, чтобы проверили все камеры слежения по маршруту. Для подтверждения этой гипотезы достаточно было найти изображение черного фургона той же марки, проехавшего несколько часов назад, включая расстояние в несколько километров от поляны. Если бы эта деталь не имела в трибунале доказательной силы, они никогда не узнали бы, что Лемаршан присутствовал на поляне в ночь смерти Мусы Сарра.