Льются слова, утекая в песок...(СИ)

- И она ломается. Она была такая сильная, такая красивая, такая цветущая - но они уволакивают её в какой-то деревенский домик, где можно молиться и творить добро. Запирают с праведником - и он вешает лапшу ей на уши, повторяет раз за разом одни и те же слова. Тот, второй, ищет её - но не находит. Секта довольно сильная, у них получается оттолкнуть его, пусть и не сломать. Они вообще многое получают… И она гаснет! Гаснет, потому что жизнь эта не для неё - лечит страждущих, рождает детей и горшки моет. Чем плохо? И нет у неё ни амбиций, ни мыслей в голове, потому что эта секта вымела всё, что могла. И знаешь что, Гроттер? Я б это зачитал, но смысл? Мы и так в этом живём. Ты и так почти эта безвольная амёба, скатившаяся на самое дно - и сколько тебя ни выдёргивай, стоит только настоятелю оказаться на пороге, как ты мчишься к нему. Ты ничего не хочешь, теперь тебе надо только в маленький домик посреди тайги, постепенно гаснуть и гаснуть. Да, Гроттер?

Она ударила его по лицу - странный звук будто бы завис в воздухе, но Глеб и не ощутил ничего, казалось. Он оттолкнул её от себя - девушка едва ли не свалилась на пол, - подхватил рубашку, валяющуюся на кровати, и направился к двери.

- Будь культурна с гостями. Настоятель может быть недоволен тем, что ты творила всё это время, - сухо проронил он. - Постарайся не разочаровать его ещё раз.

Гроттер отчаянно хотелось ответить как-то колко и грубо, одной острой фразой поставить его на место, но почему-то ни слова не слетело с губ, будто бы Таня отлично понимала, что она не права. Может быть, не стоит сравнивать родную школу с сектой, вот только кто сказал, что её так просто оттуда отпустят? Тибидохс - это навсегда, как ребёнок или родители

Или пожизненный приговор о заключении - но то скорее изба за огромными железными прутьями, и пролезть можешь, а не получается.

Она запустила пальцы в свои огненные волосы, пытаясь как-то вытолкать глупые, безумные мысли из своей головы - словно слова Чтеца могли так сильно на неё повлиять, - но Глеб больше ничего и не говорил. Он только равнодушно шагал впереди по крутым ступеням - казалось, даже лица на портретах поворачивались ему вслед, отчаянно пытаясь узреть, что же будет делать новый хозяин поместья.

Он взмахнул рукой, широко отворяя дверь, и улыбнулся - издевательски, будто бы король, встречающий своих пленных.

- Академик, - голос будто бы сочился ядом. - Вы решили завербовать и меня, или, может быть, принесёте в жертву на кострище?

…Сарданапал казался каким-то измученным. Его борода не сияла так, как обычно, да и глаза, пусть всё такие же добрые и тёплые, сейчас смотрели устало, словно он мечтал поскорее завершить своё тяжелое, страшное дело, сбросить с плечей бремя, рухнувшее на него абсолютно неожиданно.

Он прошёл без единого слова в дом и направился вверх по ступенькам, словно не желал задерживаться на пороге. Оранжевая мантия из-за дождя обратилась в какую-то жалкую тряпку - теперь волочилась по земле и оставляла мокрые следы на камне. Глеб не шагал следом, ничего не спрашивал - только бросил холодный, острый взгляд на дверь, заставляя её с грохотом захлопнуться.

- Можешь бежать за ним, поцеловать руку, вдруг простит? - издевательски протянул Бейбарсов, покосившись на Гроттер. - Или предложи гостю хотя бы присесть, ведь он у нас безмерно стар.

Сарданапал ничего не ответил. Он и вправду свернул в первую попавшуюся комнату, занял место у окна - и теперь смотрел своими добрыми, лучистыми глазами, словно пытался понять, что случилось с его ученицей и магспиранткой.

Гроттер почему-то не могла встретить его взгляд. Что-то неведомое - совесть? - заставляло её рассматривать неуместно цветастый персидский ковёр, валяющийся на полу.

Глеб, впрочем, не испытывал никакого дискомфорта. Он развался в кресле и смотрел на Черноморова так, словно тот был лишь его провинившимся слугой.

- И зачем же вы пожаловали? - наконец-то промолвил он. - Решили отобрать её и отвести обратно в школу, для… - он выдержал паузу, - излечения от очередной дозы тьмы? Похвально, похвально! - мужчина рассмеялся. - Удивительно, но факт - вы и вправду верите в то, что это светлое рыжее дитя умудрилось оказаться тут вопреки собственной воле и сделало уже десять попыток убежать, да только они не увенчались успехом.

Но Сарданапал продолжал молчать. Он теперь перевёл взгляд на Глеба, будто бы пытался разобраться в том, что тот думал и что говорил. Почти что жалостливо вздохнул - Бейбарсова передёрнуло от этого пренебрежительного, ненавистного звука, пусть он и не подал виду, что ему до ужаса неприятно попросту видеть Сарданапала на пороге собственного дома.

- Ты играешь с огнём, мой мальчик.

Глеб только вскинул голову - всё тот же дикий, издевательский взгляд, всё то же странное невидимое пламя на кончиках пальцев. Он ухмыльнулся - словно собирался добавить что-то ещё, но вынудил-таки себя умолкнуть - пусть и в последний раз.