Ло. Лётная школа

— Ты меня слышишь, Петров? — Макс протянул руку к моему плечу. Не прикоснулся. Спрятал в карман.

— Я слышу. Мы можем пойти ко мне в комнату.

— Нет. Это опасно. Для меня, во всяком случае, — ответил он тихо и твердо. Честно. И убрал глаза в землю.

Я пожала плечами. Нет, так нет.

— Давай пройдемся? — он предложил. Звучал негромко.

Мы отправились не спеша вдоль обрыва. Луна низко висела над Заливом. Стелила дорожку прямо к нам. Нырнуть бы в это белое золото прямо с высоты. Головой вниз.

Макс сам, без моих вопросов, рассказал про Альфу. Как там невыносимо знойно и тамошние три солнца жарят безжалостно через тяжелый скафандр. Жизни там нет никакой, один сплошной полезный ресурс. Хомо сапиенс столбят территорию друг от друга навигационными приборами и аннигиляторными пушками. Имперски ново и ошеломительно-увлекательно.

Мы шли на расстоянии вытянутой руки. Друг от друга. Довольно-таки безопасно. Сердце бьется ровно. Тук-тук-тук.

— Я хочу что-то сделать для тебя, помочь, — сказал Кей-Мерер без всякого перехода. Остановился. — Я тебе должен.

— Забудь. Ничего не знаю и знать не хочу, — я не стала тормозить и заглядывать в его реакцию на лице. Побрела дальше. Послезавтра мы разбежимся навсегда. Хватит. Послезавтра все закончится. Исчезнет к рассвету, как дурной сон. — Мне сказали сегодня, что у тебя умер отец год назад. Сочувствую.

Кей-Мерер промолчал. Даже не вздохнул. Во всяком случае, я не услышала. Пауза.

— С Юнкером уедешь? — спросил в спину барон.

Стоял на месте. Я уходила. Какое его дело?

— Не твое дело, — законно ответила я.

— Будешь мальчиком на содержании? — он догнал меня в три шага.

— По крайней мере, Юнкер честно озвучил свои планы. Он знает, чего хочет.

Сирень очнулась и накрыла. Ревнует. Я отошла подальше. Ученая, не раз. Произнесла:

— Ладно, Кей-Мерер. Говори, что хотел.

Пусть расскажет. Интересно. И еще. Очень хочется узнать, какие наощупь его короткие волосы. Длинные он вечно заплетал и прятал. Ночь душно пахла белыми влажными цветами.

— Ты летчик-пограничник, в смысле, послезавтра будешь, — Максим сначала запнулся, потом речь стала увереннее. — У моей страны полно границ. Я мог бы рекомендовать тебя в соответствующее ведомство. Здесь не Империя, шестнадцать лет — вполне самостоятельный возраст для начала службы. Освоишься, привыкнешь, покажешь себя…

А он действительно думал о том, чтобы пристроить меня охранять рубежи. Назвал место, куда следует прибыть, условия жизни и даже размер жалования. Позаботился.

— Я принял решение, Петров, — голос барона совершенно набрал государственные обороты, звучал, — я не хочу искать интересов моей планеты на далеких орбитах. Я хочу жить здесь, на своей земле. Я предлагаю тебе родину и работу, Петров. Соглашайся.

Я вообразила, что Кей-Мерер протянет мне руку для крепкого мужского рукопожатия. Но нет. Смотрит испытывающе новыми глазами и не шевелится.

— Будешь прилетать ко мне в глухой лес на уикенд? Охотиться на дикого зверя? Отдыхать от государственных дел? — я пошутила.

— Никогда! — отрезал барон и выставил дистанцию строго, — ничего личного, только служба.

— Интересно, когда ты женишься на Веронике, то вся планета станет твоей землей? — я улыбнулась.

Баронский пафос, приправленный известным ароматом, смешил и раздражал одновременно.

— Это к делу не относится, — отрезал мой вечный командир. Пошел вперед. — У тебя есть два дня на размышление, Петров.

Вот она баронская благодарность в действии. Попробуй только отказаться, не поздоровится тут же. Я глядела в спину мужчины, и губы сами расплывались в улыбке. Не смотря на абсолютную абсурдность сегодняшних разговоров, приятно было зверски. Обо мне думали и переживали. Единственный человек, которого заботило мое будущее, во всей моей жизни был только один. Андрей. А тут вдруг еще двое нарисовались. Класс!

— Я даже начинать думать не собираюсь, — продолжала улыбаться я.

— Почему? — Макс резко обернулся.

Я с налету вошла лбом ему в подбородок. Губы коснулись лба. Я закрыла глаза. Замерла. Неназываемый! Чего только я не придумала за этот месяц! Месть, смерть и Преисподняя! Я убила чертова барона тысячу раз и отомстила ему всеми мыслимыми способами. И невероятными тоже. И ничего. Стою. Липну кожей к обветренным губам.

— Я хомо верус, Макс. Жутко развратная тварь и звездный странник. Что мне делать на твоем пограничном кордоне? Охотиться на проезжающих от скуки? — сказал я. Сандал и мирра. На стальной цепочке висела крохотная дощечка. Раньше такого не было. Оберег? Я не люблю храмовые благовония. — Это что?

— Ничего, — он словно очнулся, дотронувшись до вонючей подвески. Отошел. — Пойми, только так я смогу тебя защитить, Петров. Служба Призрения Империи на низком старте, ждет тебя не дождется. Не трогает только из уважения ко мне и бригадиру. Выйдешь за ворота после выпуска прямо к ним в руки.

— Ничего. Бог не выдаст, свинья не съест, — я засмеялась хрипло. Что он себе воображает, этот местный королек! — Расслабься, Максик! Как-то ведь без тебя я выживал шестнадцать лет, справлюсь и сейчас.