Ло. Лётная школа

— Це-це-це, мой дружочек, не так быстро, — мужчина придвинул губы к моей щеке, — покажи мне, плиз, свою ладошку. Ту самую, которой умеешь пули ловить.

Не дожидаясь моего согласия, Юнкер завладел моей левой конечностью. За прошедший месяц не осталось доже светлой отметины на коже.

— Как будто не с тобой было, Ло! Прекрасная регенерация тканей. Интересно, что на это скажет Служба Призрения?

— Обрадуется, — сказала я, отобрала руку, — даже премию тебе выдаст, прилежный мальчик Вальтер.

Я засмеялась и нахально щелкнула грозного безопасника по носу. Вдруг стало безразлично, что и как. Я мечтала вырвать из себя белую цветочную отраву:

— Только премию эту, ты, мой хороший продуманный друг, не получишь. Догадываешься почему?

Юнкер отловил мои пальцы и поднес к губам. И этот туда же! Я вырвалась в очередной раз.

— Ты будешь сидеть в «Святой Каталине» вместе со мной, в соседней камере, придурок! За организацию покушения на барона Кей-Мерера, — я презрительно рассмеялась.

— Мой милый золотой мальчик, — Юнкер уже откровенно облизывал мое ухо. Я задергалась, — Ты все неправильно понял. Это была работа спецгруппы под прикрытием с целью разоблачения попытки покушения! Я тебя уверяю со всей ответственностью: именно так и планировалось, не смеши серьезных людей, малыш. Давай не будем спорить из-за разницы подходов. Зачем? К тому же представление к награде и очередному званию я жду с минуты на минуту. Давай я тебе другую картинку покажу. Потрясающий видос.

— Убери грабли или вцеплюсь в горло! — тихо пообещала я. Выковыривалась из рук Юнкера. Шуметь и позорить себя пошлым скандалом не хотелось. И так обо мне черте-что говорят. — Отстань!

— Ладно, больше не буду. Только не убегай. Смотри! — он снова светил ярким изображением в темноте.

Я потеряла дар речи. Знала, что Юнкергрубер сует свой нос в каждую дырку, но в баронский замок? На экране проистекал последний контакт между мной и бароном.

Снято красиво. Волшебно. Три камеры, а то и все шесть. Юнкергрубер прижал палец к углу экрана. Сцена открылась голограммой в черноте ночи. Повисла натуральной живой картинкой над гаджетом в руке. Таинственный режиссер озаботился наложить сверху неизвестную музыку и чужую речь. Запредельно-театрально и узнаваемо до дрожи. Стон, с каким кончил Макс, не узнать невозможно. Его голос без вариантов. Дальше зазвучал совершенно незнакомый язык. Впрочем, пара-тройка повторов и я начну понимать слова, ведь про содержание я в курсе. Еще я подумала, что только крайняя извращенная фантазия увидела бы здесь сексуальные игры двух парней. В знакомо-незнакомом чужом кино по полу ползала и умоляла о любви худенькая некрасивая девушка с огромными заплаканными глазами. Ее жалкие попытки выпутаться из ночной рубашки и остановить возлюбленного не увенчались успехом, и она судорожно размазывала сопли о ковер, отклячив костлявый зад. Здесь, кстати, я снова обнаружила следы исходника: свой родной голос, хриплый и противный. Рыдала я неприглядно, отвратительно-шмыгающе-достоверно. Даже сейчас, месяц спустя, хотелось поддержать себя громким хлюпом. Потом седой старик эпично увел меня вглубь барочной позолоты коридора. Взрослый женский голос читал над концовкой назидательно-распевно рифмованные пассажи. С любимыми не расставайтесь?

— Называется «Любовь аристократа». Топовый видос этой недели во всем Содружестве! Бешеные миллиарды просмотров! Ты расстроился? — мужчина заглянул мне в лицо с сочувствием. Снова полез обниматься.

— Не особо, — пожала я плечами. Удержала лицо и отклеивала от себя его руки.

Слава накрыла меня неожиданно. В голове сразу завертелась всякая ерунда. Вроде: а вдруг Андрей увидит? Расстроится, к гадалке не ходи. В Сент-Грей могут не взять обратно с новым имиджем…

— Да ты не переживай, Лео. Я знаю, как тяжело смотреть на подобные вещи.

Со мной бывало и не такое по работе, можно пережить. Ты пойми одно: барон все равно, рано или поздно, ушел бы от тебя к бабе. Ты же сам видишь, у него на лбу крупно нарисовано: натурал, — успокаивал меня задушевно Юнкер.

Я слегка обалдела. Не поняла.

— А кто это с ним там? Ну это… — я отчего-то застеснялась. Называть вещи своими именами.

— Какая тебе, в сущности, разница, Лео? Какая-нибудь молоденькая резвая служаночка отсосала хозяину в коридоре, обычное дело, у Кей-Мерера в доме их сотни. Служанок и коридоров. Всегда знал, что его целибат — вранье абсолютное, — утешитель гладил меня ласковой рукой по головушке, — ты же видел, мой дружок, какие там хоромы? Как в Вестминстере. Не плачь, только. Забудь ты эту грязную пошлость, я умоляю. Давай лучше о нас поговорим, — вкрадчиво добрался до главного для себя капитан.

Вот так дела. Хитромудрый безопасник не узнал меня? Не увидел в дурочке-служаночке курсанта Летной школы? Зря, выходит, переживала я о мировой популярности. Топ-видео всей Сети Содружества не заметило меня никак. Зато сиятельный владыка здешней земли прославился по самые… По эти.