Ло. Лётная школа

— Никто уже не помнит. Но звучит сильно.

— Сильно смешно!

Я хрипло засмеялась. Я привыкла так смеяться. По-мужски. Сунула твердый кулак другу в жирные ребра и помчалась в воду. Широкие трусы мои развевал морской бриз. Красота!

— Ви ждет нас. У нее сегодня День рождения, — сообщил Эспо, когда мы с Кацманом, обгорелые и голодные ввалились в комнату после заката.

— Днюха? Жратва вкусная будет? — деловито спросила я. Комэск опять оккупировал мой подоконник. Вытащила из-под его крепкого зада полотенце. Надо смыть морскую соль.

— Наверняка. Она же знает, что ты вечно голодный, — он нехотя приподнялся.

— Почему ты безвылазно торчишь в моей комнате? — возмутилась я. Повертела тряпку в руках и бросила в угол на стул. Изя уселся сверху. — Мне надо запираться на замок?

— У нас не принято в эскадрилье, ты же знаешь. У тебя здесь какая-то особенная атмосфера или запах, я не могу уловить, но меня сюда тянет. К тому же из твоего окна хорошо виден метеокорпус, — признался легко Эспозито.

А из нашего окна площадь Красная видна… Что-то явно крутит себе красавчик-брюнет. Вероника его заметно привлекает, но не настолько же, чтобы пялиться на ее окно с утра до вечера. И на страдальца пограничник не тянет. В лучшем случае, на обиженного насмешливой судьбой. Или я не умею смотреть под правильным углом? Надо Изю расспросить, он чемпион в деле раскладов по полкам.

Комэск следил за моими передвижениями с любимого подоконника. Легкая полуулыбка, веки чуть прикрывают черные глаза. В моей комнате особенный запах? Что еще чует и знает обо мне непростой парень Эспо? Интересно, мы с ним друзья или нет?

Я вытащила из шкафа чистое белье и свежую рубашку:

— Без Кацмана я не пойду.

— А никто и не надеется. Вся Школа в курсе, что вы с ним пара, — на полном серьезе заявил Эспозито. Постукивал пальцами по коленке. — Меня постоянно спрашивают люди, что нашел хорошенький курсант Петров в жирном карлсоне без мотора.

Изя вдруг смутился страшно. Его круглая сгоревшая на солнце физиономия сделалась свекольно-бордовой.

— Эй, хватит смеяться над моим парнем! Я могу легко в глаз зарядить, — я показала командиру кулак и пошла в душ.

— Это не правда, — полушепотом оправдывался толстяк.

Коварный Эспо доставал его с увлечением, выспрашивая ненароком подробности прошедшего дня. Развлекался.

Когда мы втроем разношерстной компанией внесли себя в пресловутый метеокорпус, часы на руке комэска пропели звонкими колокольчиками девять вечера. Вероника действительно расстаралась. Накрыла стол в просторной и аккуратной своей комнате.

— А ты почему не в баронском замке, Ви? Там же траурные торжества в честь кончины Кей-Мерера, почему ты здесь? — спросила я раньше, чем подумала. Наваливала в плоскую картонную тарелку мелкие бутерброды на шпажках, птифуры с кремом и фруктовые шашлычки на деревянных острых палочках. Вкусно!

— Траурные торжества? Ты думай, что болтаешь, Лео, — справедливо упрекнула меня подруга, — Мне незачем там быть. Вполне достаточно того, что там уже неделю торчит моя мама. Он дружит с баронессой Натальей.

— Сговариваются по поводу вашей свадьбы с бароном? — я растянула улыбку от уха до уха. Что я несу? Какое мне дело?

Именинница посмотрела на меня кротким взглядом взрослого человека. Заранее прощающего детский неразумный лепет. Отобрала переполненную тарелку и поставила на уголок стола. Заставила сесть на стул лицом к низкой лампе, дававшей желтоватый уютный свет по углам.

— Замри, — приказала мягко Ви. Взяла мое красную воспаленную физиономию в прохладные ладони, — сейчас я тобой займусь. Разве можно так себя уродовать? Не спорь!

Я не спорила. Дико хотела есть. Стянула канапе. Оливка, рокфор, долька груши, сладкий перец. Сунула за щеку и подставила фасад.

— Какая гладкая кожа, просто девичья, ты должен за ней ухаживать хорошенько, Лео, — приговаривала негромко девушка. Гладила кусочком льда мои лоб, нос, щеки. Ромашка и мята несли аромат зеленой невинности. Потом невесомо-ласково подушечками пальцев вбила душистый крем в исстрадавшуюся кожу. Приятно. Женские руки — это вам не… не знаю, с чем сравнить. Обожженная морским солнцем шкура успокаивалась. Неназываемый! Как же хорошо.

— А я? Я тоже обгорел, — робко напомнил о себе Кацман.

— Обойдешься! — тут же приговорил Эспо. Злился и не скрывал.

— Ты его совсем ни во что не ставишь, — чуть слышно сказала я подруге, выразительно скосив глаза на комэска, — а между тем, он страдает по тебе.

— Да? — улыбнулась легко Вероника. Без интереса. И сказала: — я ему не верю. Ему нужна не я, а мой титул. И деньги. Изя, иди сюда.

Толстяк не заставил просить себя еще раз. Тут же плюхнулся перед барышней на стул. Балдел, пыхтел и потел под нежной работой рук именинницы.

Эспо готов был убить нахала. Я видела, как сжимаются и разжимаются его пальцы в кулаке. Ему нужен титул и бабки? Мечтает поймать жар-птицу в школе для ловчих соколов? Вот уж не думаю. Все аристократы — параноики.