Ло. Лётная школа

— Ты совсем охренел? На хрена мне сдалась твоя древняя развалюха? Мне твой второй пилот нужон.

— На хрена?

Вот тут я совсем не удивилась. Популярность Кей-Мерера среди уродов всех мастей привычно не имела себе равных.

— Я тебе скажу, и ты захочешь, — невидимый зложелатель заржал снова.

Сново-здорово, как не уходила. И этот убогий бабла мечтает поднять за сиятельную задницу.

— С тобой еще люди есть? — кинула я шар наудачу.

— Не-а. мне лишние рты не нужны, — заявил любитель красть баронов.

Открылась щель в рябом теле космобарка, и на плоскость выбрался чудовищно заросший диким волосом индивид в замурзаном комуфляже. От одного только его вида за версту несло пластиковой жратвой, хроническим перегаром и заскорузлыми носками. Бе! И этот вонючий обезьян устроил ментальную атаку на триста душ? Не может быть.

Внезапно хомо верус поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза. Кончик его носа зашевелился.

— Баба, — проговорил он и оскалился. Зубы в его пасти росли строго через один. Слюна выбежала из щербатого рта и потекла с клочковатой бороды на убитый композит. Он повторил, захлебываясь: — Неназываемый, сила твоя! Баба!

Я, не раздумывая, выстрелила ему в лоб. Мужик неприятно-знакомо поймал пулю в кулак.

— Сука! — заорал бородатый и попер на меня. Забыл про барона напрочь.

Я стреляла, он ловил мои пули кровавыми ладонями, ошметки шкуры скусывал и плевал вниз. Одну даже умудрился поймать зубами. Вот почему их так не много в его мерзкой улыбочке. Ничто не могло убить его радость при виде меня.

Барабан выдал сухой щелчок. Пусто. Плевать на все! У меня полный комплект зубов, я переем его немытую шею быстрей удара мачете.

— Не надейся, моя красавица. — он похабно облизнулся. Мысли читает? Этот недотырок? Дикий дядя вытащил из кармана тонкий шнурок и, не глядя, ловко сплел удавку. — Я умею успокаивать таких золотых курочек. Цып-цып-цып!

Я оскалила молодую безупречную челюсть. На меня мечтаешь залезть, беззубая харя? Ага! Для твоих волосатых лап мой цветочек алеет? Жди! Трынди-молоти, вонючий урод, сожру! Язык, горло, глаза, мозг. Высосу до копчика. Давненько я не пробовала родимого мясца. Я передернула плечами и приготовилась к драке.

— Внимание! Ло, бросай самолет и прыгай вниз, — единственный во Вселенной голос раздался в наушниках. Говорил по-русски. Никто здесь не знал родной язык командора Петрова. — Тридцать секунд до начала атаки. Отсчет пошел.

— Нет! я не могу! — я заорала. Тоже по-русски. Он научил меня. — Андрей, я не могу. У меня человек на втором номере без сознания. Триста метров до воды, он разобьется! Я не брошу его. Я не могу.

— Успокойся, Ло. Я услышал, — спокойно в ноль ответил командор и исчез.

Хомо верус вертел насторожено во все стороны сто лет нестриженой башкой. Через секунду в белых полуденных небесах родился звук. Он рос. Потом за пару минут накрыл с головой. Убийственно красивая тройка зеленых истребителей-пограничников пронеслась невероятно низко над нами, подняв дыбом волосы на всем теле. Близкие красные звезды на плоскостях заставили испугано зажмуриться и присесть, закрывая руками голову.

— Сука! — прочитала я по белым губам недоделанного похитителя. Показав бирюзовому небосклону пару раз бессильный нечистый кулачище, он сбежал в обожженное тело корабля.

Чмок! Раздался отвратительный чавкающий звук, и я едва успела подхватить рулевую ручку. Красный самолетик повис в воздухе совершенно одиноко. Слоновья лепешка растворилась без следа в дырах сырной парадигмы. Я судорожно подровняла Яшу к горизонту.

Залив снизу слепил глаза, отражая солнце в зеленой толще. Стрелка уровня топлива трепыхалась на нуле пойманной рыбкой.

— Макс, как ты там? — позвала я, глупо улыбаясь. Не надеялась особо. Не ответа, по-прежнему.

Над головой с прекрасным и жутким воем пронеслись трехцветные Ванины МИГи. Им накрест, четким строем прошли сине-желтые рапторы моей эскадрильи. Очухались, молодцы. Казалось, вся бухта подо мной пришла в движение, забегала, засуетилась. Даже деревья зашумели листочками с облегчением.

Разноцветные полосы флажков весело затрепыхались под легким дуновением ветерка. Мир очнулся и мечтал жить дальше. В груди внезапно защемило сердце и к горлу подскочил комок. Неназываемый! Как хрупко и ненадежно. И как же чудесно!

Кстати, о ветерке. Винты вскоре захлебнулись и, сделав пару судорожных оборотов, затихли. Керосин сгорел в ноль. Яша превратился в планер. Парил в атмосферных слоях красной птичкой в белую полоску, уносимый воздушными струями все дальше от края суши. Я никогда не летала на безмоторных аппаратах, так уж вышло. Парашютный прыжок у меня один всего, я тогда ничего понять не успела. Дух захватывало от тишайшей, невозможнейшей прелести бытия. Я сдвинула назад до упора стекло кабины и подставила лицо солнцу и ветру. Закрыла глаза и доверилась машине.

— Не спи, Ло. Выстави элероны и садись на воду. Координаты не читаются, — снова без всякого предупреждения родился в эфире голос командора. Андрей чему-то усмехнулся. — Ваш безопасник на вертолете уже умчался искать. Как ты?

— Хорошо, — призналась я.