Лодка в протоке

Женька Смородин и Ромка Шурыгин с таким весёлым гиком швыряли снежки, Нюся так пищала, что было ясно: нпкому нет дела до того, что к Надейке Боровиковой приехал какой-то папа. Подумаешь, что тут особенного!..

— Нюся, лови!

Почти одновременно со снежком к ногам Нюси шлёпнулся оранжевый шар.

Ромка и Женька поймали апельсины на лету.

И маленьким Стрижатам досталось по апельсину, и Ване Трактору, и другим ребятам, которые тоже почему-то оказались возле Надейкиного двора...

Под вечер Капитолина Ивановна вернулась домой. Она ещё у калитки поняла, что в доме гость: весь снег во дворе и возле двора был расцвечен оранжевыми апельсинными корками.

КАНИКУЛЫ

За воскресеньем пошли весенние каникулы. Они больше походили на зимние: подморозило и два дня валил хлопьями снег. Всё вокруг опять стало чистым и белым.

В четверг, поставив лошадь-водовозку в конюшню, Мирошник, как всегда, занялся хозяйственными делами. Первым делом пошёл на зады огорода — надёргать сена для коровы. Стог стоял почти у плетня, над самым берегом; близко к избе сено держать нельзя: неравно, искра из трубы попадёт.

Подходя, Мирошник услышал: кто-то шебаршит с той стороны стога, которая к реке. Ясно, опять эти шалыганы забрались. Может, и курят, спрятавшись между стогом и плетнём. Мирошник достал из-за голенища валенка кнут и потихоньку обошёл стог. Он врезал кнутом по первой согнутой спине.

— Тебе что здесь надо, паршивец?

«Паршивец» взвился и вдруг оказался на голову

выше Мирошника. Кубарем летели через плетень мальчишки, прятавшиеся за стогом, а перед Мирош-ником стоял высокий мужчина в городском пальто и папахе — тот самый, что четвёртый день гостил напротив, у директора школы.

— Это как же... Не думал...— бормотал Мирошник.— Обознался... Извините....

— Это вы нас извините,— смущённо улыбнулся Надейкин отец.—Уж больно место хорошее для засады. У нас тут война...

Гость не перепрыгнул — перешагнул Мирошни-ков плетень и побежал вниз, к ребятам. Тотчас там

снова разгорелось жаркое сражение. Надей ка и Ню-ся еле успевали перевязывать «раненых».

Ромка Шурыгин подкрался сзади к Надейкипо-му отцу и крикнул:

— Руки вверх!

Тот покорно поднял руки. Но на выручку уже спешили Женька Смородин и Ваня Стрижко — На-дейкин отец числился в их отряде.

Ромка пытался бежать, но был настигнут и взят в плен.

Мирошник неодобрительно наблюдал сверху: взрослый человек и деньги немалые зарабатывает, но одежде видно, а с мелюзгой принижается.

Надейке самой не верилось, что у неё такой папа, весёлый и озорной, как мальчишка.

Прежде чем войти в дом, они отряхивали друг с друга снег. Надейке пришлось подпрыгивать, чтобы смахнуть снег с папиных плеч и спины, пока он не догадался присесть. Потом папа стал шарить в карманах — искать ключ от дома. Ключа не было.

— Потеряли,— развёл руками.— Где-нибудь на реке выпал. Сколько я по снегу валялся! Попробуй теперь найди.

Странно, даже то, что потерян ключ и что они не могут попасть в дом, хотя пора обедать и есть хочется, не огорчило, а рассмешило Надейку.

Для тёти Капы каникул не было, она была занята целыми днями, и Надейка с папой хозяйничали вдвоём. Они нахозяйничали: всю плиту залили молоком, кастрюли и чайник закоптили, разбили две тарелки, а теперь вот и ключ потеряли.

— И потерялся золотой ключик,— грустно и комично вздыхал папа.— И хоть бы какая-нибудь черепаха Тортила принесла его нам в своей пасти.

— Это не ваш ключик?

Надейка взвизгнула от смеха: черепаха Тортила в образе соседа Мирошиика стояла у калитки с ключом в руке.

— Возле стога нашёл,— продолжал Мирошник, неприязнепно покосившись на Надейку: до чего же невоспитанные дети пошли — ну что зубоскалит? — Нашёл и думаю: наверно, вы потеряли, пойти отдать... Мне чужого не надо, я иголку чужую не возьму.

— Спасибо, большое спасибо! — Папа взял ключ, а когда Мирошник ушёл, тоже расхохотался: — Вот так черепаха Тортила! Нет, это, скорее, Карабас-Ба-рабас! Как он меня кнутом... Сквозь пальто достал.

В тёти Капином фартуке папа возился у плиты, доставал из духовки суп, сваренный утром тётей Капой, подогревал на электроплитке котлеты. В его руках всё гремело, то и дело что-то падало, от сковородки шёл чад, но всё это правилось Надейке, веселило её и хотелось, чтобы так было всегда.

— Папа,— сказала она,— а откуда ты знаешь про черепаху Тортилу, про Карабаса-Барабаса? Когда ты был маленький, уже была книжка про Бура-тино?

— Может, и была, не помню что-то. Я эту книжку недавно Игорьку читал.

Ах да, Игорёк... Где-то, в большом городе, далёком, дальше Москвы, у Надейки есть пятилетний брат Игорёк, похожий на неё, похожий на папу. Он даже прислал ей своп рисунки: большие многоэтажные дома; в таких домах, наверно, очень интересно жить. Папина квартира на шестом этаже. Смотришь из окна, как с высокой сопки. Папа работает на важном заводе, а на Дальний Восток приехал в командировку и, с разрешения начальства, заехал на недельку в Кедрово навестить дочь. Хорошо, что он приехал как раз на каникулы, и Надейка может всё время быть с ним!