Логика монотеизма. Избранные лекции

Воскресение делает Бытие производным от воскрешённого свидетеля. То есть сейчас мы являемся антитезой Бытию, мы «вброшены». Бытие существует как некий вызов, как некое давление, и мы вброшены сюда как точка оппозиции. Поэтому нам дан язык, в результате которого это Бытие (независящее и противостоящее нам) описано. Той вселенной, которую мы видим, – её вне языка не существует. Она существует только через язык, она структурирована, и в результате этого возникает наша сюжетность – наши подмостки, театр, в котором мы играем эти сюжеты. Это всё благодаря языку.

Но за пределами языка существует хаос Бытия, хаос абсолютной инерции глины, которая есть отрицание Мысли, самосокрытие Мысли в виде отрицания её. И благодаря точке свидетельствования возможен язык как описание, которое структурирует «смысловую» вселенную, которая состоит из всего, что мы видим. Когда мы будем воскрешены, всё, что будет нас окружать, будет как бы функцией от внутреннего свидетеля в нас. То есть это уже не будет Бытие, а это будет как бы среда или проекция этого свидетеля.

Язык принадлежит всем – все говорят на языке. Это не значит, что все говорят, в какой-то степени соотносясь с тем бликом, который отражен в нас через Адама. Но некоторые люди через язык выходят на дискурс Откровения. Этот дискурс Откровения прямо говорит о свидетельствовании. Некоторые говорят на языке Откровения, но это не выводит их на переживание этой точки свидетельствования: они повторяют дискурс как заведённые, но в них это молчит.

Но что значит «Аллах уширяет грудь для ислама»? «Уширяет грудь» – это иносказание того, что эта точка обнаруживается. Человек обнаруживает в себе эту точку. Но дальше идёт взаимоотношение. Взаимоотношение этого наведённого на стену чёрного «зайчика» и стены. Ведь у солнечного «зайчика» со стеной есть отношения: стена может его игнорировать, а может сопротивляться ему, а «зайчик» может с ней вступить в борьбу (начать «расцвечивать» её каким-то образом). А уже воля этого блика взять под контроль стену, на который он отражён, – это и есть иман. Но иман и воля – это одно и то же. Нет никакой разницы между верой и волей. Потому что мы верим только в то, чего для нас нет. А верить в то, что есть – какой смысл? Ну а верить мы можем в то, что для нас нет, только потому, что мы утверждаем это волевым образом.

…Когда Декарт говорит «мыслю, следовательно, существую», во-первых, он имеет в виду «мыслю, следовательно, существую» именно эту точку. То есть это точка мыслящая. Второе, он имеет в виду, что она же одновременно и реальная. Не абстрактная точка, а реальная. То есть мыслящая душа и геометрическая точка – это одно и то же у Декарта. Это означает, что суть «мыслю» у Декарта есть ограничение протяжённости. То есть «мыслю» – это когда протяжённость «спотыкается» о точку внутри себя. Другого значения у «мыслю» нет. Это «мыслю» как существование именно свидетеля основано на ограничении протяжённости. То есть протяжённость как «дурная» бесконечность – и вдруг «дырка», то есть оказывается, что бесконечность не бесконечна, она «спотыкается» об эту точку. Это и есть и смысл, и свидетель, и душа, и одновременно физическая точка.

Наш мир – это зеркало. Представим себе зеркало, в которое ничего не показали. Ничего нет. Зеркало есть, оно может отражать, но в него ничего не показали: просто чистая протяжённость, чистая бездна, в которой нет ничего, никакого замутнения, цветов, перепадов, – ничего, то есть пустое зеркало. Это, можно сказать, полюс чистого огня или чистой энергетики. В это зеркало можно «показать» точку. Внедрить-то нельзя точку туда, потому что как её внедришь? А показать – и она отразится. Но поскольку природа зеркала такова, что эта точка не может повиснуть как одна единственная точка, она обязательно будет отражена там как множество точек. И таким образом, первоначальная чистота огня будет нарушена. То есть это уже будет не огонь, а будет «смесь» с какой-то плотностью. И как раз то, что называется глина, – это, собственно говоря, множество точек, которые заполняют это пространство, пустое пространство зеркала.

…Время обратимо. Но люди путают. Они говорят: «Попасть назад в XIX век и увидеть кого-нибудь». Они не понимают, что речь идёт не о времени. Дело в том, что вот мы здесь сидим сейчас, и это, допустим, некое время: столько-то часов такого-то дня. Это не имеет отношения ко времени – это конфигурация нас в пространстве. Но можно двигаться во времени назад, только это не будет иметь отношения к попаданию в ситуацию.