Читаем Логово смысла и вымысла. Переписка через океан полностью

Вчера получил Вашу книгу — Дневник 2011 года[168]. Первым делом заглянул в именной указатель и был удивлен, обнаружив там свое имя, да с большим количеством цифр при нем. Просмотрел все эти места и был еще больше и очень приятно удивлен тому, как Вы обо мне отзываетесь. Я это высоко ценю, тем более что хорошо понимаю, насколько эти оценки могут быть не по вкусу некоторым Вашим друзьям и знакомым. Сердечно признателен. Одно место меня несколько озадачило: Вы нашли «довольно претенциозным» заголовок романа «Хаим и Марья». Прежде всего, правильное название «Хаим‐да‐Марья» (выражаясь по‐одесски, две большие разницы). Я всегда считал его ироничным и даже саркастичным, в чем претенциозность, мне трудно понять.

Стал читать Дневник сначала, когда прочту, напишу подробнее.

Теперь я уже перед Вами в таком неоплатном долгу, что из долговой ямы мне не вылезти. Но все же небольшую часть долга намерен погасить. Пару дней назад получил, наконец, из Питера мою небольшую книжку «Убийство Ющинского и Дело Бейлиса». Правда, ничего нового в ней нет. Сейчас юбилей (100 лет) дела Бейлиса, и я собрал под одной обложкой ряд вещей об этом деле и кровавом навете вообще (включая известную вам работу о Дале). Мне представляется (м.б., ошибочно), что собранные в один кулак они представляют некое новое качество. Сейчас я занят рассылкой книги, Ваше имя, конечно, в списке, но поскольку я все делаю сам, то идет это не быстро. Надеюсь завтрапослезавтра отправить.

Я Вам писал, кажется, о работе над книгой об академике А. А. Ухтомском и его ученике и первом биографе В. Л. Меркулове. Писалась она очень трудно, но недавно я ее закончил, и сейчас в раздумье, где и как ее издать. Объем невелик, всего 16 листов, и мне самому удивительно, как много удалось в нее вместить — информации, судеб, событий, примет времени протяженностью более ста лет и т. п. Кроме Ухтомского и Меркулова в ней даны литпортреты брата Ухтомского епископа Андрея, академика Павлова, акад. Сперанского, акад. Анохина, таких деятелей, как литературовед Переверзев, немного Осип Мандельштам (он умер почти на руках у Меркулова), даже сын Чан Кайши Дзян Дзинго!

Вообще с этой книгой связана какая‐то мистика. Я ведь собирался засесть за книгу о Н. И. Вавилове, не торопился потому, что в Москве готовился к публикации том дневников его брата Сергея Ивановича, президента АН СССР. Том вот‐вот должен был выйти, в нем я ожидал найти важные материалы для проникновения в семейную драму Вавиловых, и сейчас, когда дневник вышел, вижу, что не ошибся. Но это «вот‐вот» затягивалось, а тем временем нашлась — совершенно неожиданно для меня — моя переписка с В. Л. Меркуловым. Под влиянием этой находки я решил написать небольшое эссе о Меркулове и его учителе Ухтомском, с которым у меня тоже оказалась некая странная связь. Однажды ко мне в ЖЗЛ пришла пожилая женщина, Е. И. БронштейнШур, ученица Ухтомского. Она сказала, что переписывалась с учителем и составила подборку из его писем, которые хочет предложить для альманаха «Прометей». Письма эти меня потрясли. О физиологии в них было очень мало, но в них излагалось стройное морально‐этическое учение, основанное на физиологическом принципе доминанты, который Ухтомский ввел в науку. Вот когда я нашел письма Меркулова, мне все это живо вспомнилось[169]. Я как раз получил от моего друга Евсея Цейтлина (он живет в Чикаго, редактирует журнал местной еврейской общины «Шалом») новое издание его изумительной книги «Долгие беседы в ожидании счастливой смерти», и мне захотелось написать на нее рецензию. Книга эта не раз издавалась, о ней было много рецензий, в том числе очень серьезных критиков и писателей. Раздумывая о том, как написать по‐новому, я решил построить рецензию вокруг идей Ухтомского о Заслуженном Собеседнике. А когда стал перечитывать, то увидел, что часть, касающуюся Ухтомского и его учения, надо радикально сократить, ибо она перевешивает рассказ о самой книге. Я скопировал сокращенную часть в отдельный файл, чтобы написать самостоятельный очерк об Ухтомском. Тут, как по щучьему велению, нашлись письма Меркулова, вот я и стал писать небольшое эссе об учителе и ученике. Оно стало расти и превратилось в книгу. Что касается рецензии на книгу Цейтлина, то посылаю линк на ее публикацию в сетевом жле «Семь искусств». Посмотрите! Думаю, что она подвигнет Вас и на прочтение самой книги Цейтлина — уверен, что не пожалеете.

Будьте здоровы и деятельны!

Ваш С. Р.

Приложение

Семен Резник

Заметки о книге Евсея Цейтлина и не только о ней

Перейти на страницу:

Все книги серии Русское зарубежье. Коллекция поэзии и прозы

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное