Логово смысла и вымысла. Переписка через океан

«Сегодня произошло то, чего мой герой ждал несколько десятилетий. Его похоронили».

Перелистывая книгу Цейтлина, я снова вспоминаю мудрую и печальную мысль А. А. Ухтомского:

«Каждый из нас — только всплеск волны в великом океане, несущем воды из великого прошлого в великое будущее».

Но каждый всплеск — особенный, неповторимый; каждый пребывает в плену своих доминант, отличается лица не общим выраженьем. Все дело в том, чтобы разглядеть ЛИЦО в любом человеке, даже если его имя пишется со строчной буквы.

Как это удалось Евсею Цейтлину.

Сергей Есин — Семену Резнику

7 января 2014 г.

Дорогой Семен, письмо в прикрепленном файле. Письмо, конечно, не полное. Есть одно возраженьице — это Ленин. Любая революция делается на «соседские» деньжата. Не продолжаю, примеров много. Уж, простите. С. Н.

Дорогой Семен Ефимович! С новогодними праздниками, в которые всех должников прощают. Отчетливо сознаю, какой я свинтус, и даже ничего не объясняю, ни работой, ни болезнями, ни временем. У меня есть главный аргумент — возраст. Жить становится все труднее, потому что привык и люблю работать, а работать с каждым днем все труднее. Как‐то доскрипел и до 78 лет и до Нового года. Но это все — присказки; главное, чего писать, пока не прочел Вашу книгу! И честно говоря, уже давно поставил в очередь, и по моим расчетам получалось, что прочту где‐то в начале февраля, но тут она мне снова сама сунулась в руки, и я отставил свое последнее трудное, но очень интересное чтение и залпом, в эти новогодние дни, к вечеру взял, к утру прочел. Попутно читал замечательную книжку — пропагандирую — Н. В. Мотрошиловой «Ханна Арендт и Мартин Хайдеггер» — здесь и философия, и любовь, и предательство. Интересно, так уж стеклось, везде еврейский вопрос. А вслед надо будет писать рецензию [для] моей давней ученицы Рады Полищук.

Итак, о книге[170], да Вы и сами знаете, что она получилась. Честно говоря, читал — в первую очередь, конечно, первую и вторую часть[171] — с таким же чувством филологической брезгливости, как много лет назад, когда мне дали «Протоколы сионских мудрецов». Неужели не видно сразу, неужели так могли поступать обычные люди, обычные православные люди, которые наверняка носили крестик на шее! Чувство брезгливости к этому так талантливо поднятому Вами безобразному прошлому просто захлестывало. Все так объемно и так «живописно», так подло, что все в тебе протестует. Неужели это мои соотечественники и неужели подобное могла совершить власть! Обратил внимание на все, — зная Вашу дотошность в работе с историческим материалом, во все поверил — и в крестное знамение, которое наложил на себя Император в Киеве, когда ему доложили о продвижении розыска[172]. Для меня очень многое значило, знала ли самая верхняя власть обо всем этом? Тогда многое меняется и в судьбе действующих лиц. Тут я, почему‐то невольно вспомнил и Юровского и все это Екатеринбургское дело[173]. Мне даже стыдно так писать, но я так подумал. В школе мы учили наизусть: «но есть, есть Божий суд, наперсники разврата…» Какими кровавыми пятнами покрыта история… Читал внимательно, про суд, про братьев Маклаковых — шекспировская история[174]. Ханна Арендт в своих трудах говорит о категории поступка… Для меня в оценке людей это всегда становится очень важным.

Две части Вашей книги при чтении опустил — это читанный мною прежде «Даль» и Солженицын — здесь у меня не без Вашей помощи возникло отношение, и где‐то в Дневниках есть и цитаты. Но «как безумный хохотал», читая про нашего Стасика Куняева. Никогда не предполагал, что он, филолог по образованию, так может опростоволоситься. Есть чудные по иронии и сарказму пассажи. Если позволите, сниму ксерокс и, не без удовольствия, подарю Станиславу Юрьевичу[175]. Парадокс, что он только что опубликовал в своем журнале большую статью о моем пятитомнике. Но что делать, истина на дороге не валяется.

С. Н.

Семен Резник — Сергею Есину

10 января 2014 г.

Дорогой Сергей Николаевич!

Я очень тронут Вашей реакцией на книгу, Вы приняли ее эмоционально, близко к сердцу, такая реакция автору в сто раз дороже любой самой похвальной рецензии. Ни о каких «долгах» говорить не приходится. Вам 78 (и дай Бог еще столько же!), мне тоже перевалило за 75, и груз лет становится все ощутимее. Работаю медленнее, хотя объем работы, наверное, на порядок меньше Вашего. Но не ропщу, особенно когда вспоминаю, что я уже пережил всех своих героев, включая таких «долгожителей», как Мечников и Короленко.

Поздравляю Вас с изданием пятитомника! Для писателя великое событие!