Локон Медузы

Мой первый приступ страха быстро прошел, и когда человек преодолел последний пролет, я уже был готов приветствовать хозяина, в чьи владения я так неосторожно вторгся. В полумраке я увидел, как он полез в карман за спичкой, а потом зажег маленькую керосиновую лампу, стоявшую на шатком столике у самого подножия лестницы. Слабое мерцание фитиля осветило сутулого, очень высокого, изможденного старика, в котором, несмотря на небритость и небрежность одеяния, можно было сразу же признать джентльмена.

Не дожидаясь, пока он заговорит, я торопливо принялся объяснять цель своего визита.

— Простите, что ворвался к вам без спроса, но когда на мой стук никто не отозвался, я решил, что дом заброшен. Я только хотел узнать, как лучше проехать в Кейп-Жирардо. Мне хотелось бы попасть туда еще засветло, но теперь, конечно…

Тут я вынужден был замолчать, ибо стоявший передо мною старик перебил меня. Как я и ожидал, он говорил очень вежливым тоном и с легким акцентом, свидетельствовавшим о том, что и он, и его дом являются выходцами из южных штатов.

— Скорее вы должны простить меня, что я не сразу отозвался на ваш стук. Я живу очень уединенно, и обычно не жду посетителей. Потом, когда вы снова постучали, я пошел открывать, но ввиду того, что в последнее время мне нездоровится, я вынужден передвигаться очень медленно. Радикулит — весьма мучительная штука. Ну, а насчет того, чтобы вам добраться до города засветло, то об этом и думать забудьте. Дорога, по которой вы едете — если, конечно, вы шли к дому от главных ворот, — не самый лучший и не самый короткий путь. Вам нужно свернуть налево на первом же повороте после ворот — я имею в виду поворот на большое шоссе. Там есть еще три-четыре колеи — их вам следует пропустить, но настоящую дорогу вы никак не проглядите: прямо напротив нее, справа, растет огромная ива. Когда свернете, проедете два поворота и на третьем снова свернете налево. А потом…

Сбитый с толку столь подробными объяснениями, которые на самом деле могли лишь окончательно запутать приезжего, я не удержался и перебил его.

— Пожалуйста, подождите минутку! Как же я разгляжу все эти указатели в кромешной тьме, если я никогда прежде здесь не бывал? Не забывайте, что дорогу мне придется разыскивать при неверном свете двух фар. Кроме того, мне кажется, что очень скоро начнется гроза, а у меня машина с открытым верхом. Похоже, я попаду в изрядную переделку, если вздумаю добираться сегодня вечером в Кейп-Жирардо. Сдается мне, что лучше и не пробовать. Я ужасно не люблю причинять беспокойство, но, принимая во внимание все эти обстоятельства, я осмелюсь просить вас приютить меня на ночь. Я не доставлю вам никаких хлопот: мне не нужно ни еды, ни развлечений. Только выделите мне уголок, где бы можно было поспать до рассвета, и больше ничего. Я могу оставить машину там, где она сейчас стоит — ей ничего не сделается от сырости.

Высказывая свою просьбу, я заметил, как с лица старика исчезает прежнее выражение тихого смирения и оно приобретает крайне удивленный вид.

— Ночевать — здесь?

Он, казалось, был так изумлен моей просьбой, что мне пришлось повторить ее.

— А почему бы нет? Уверяю вас, со мной у вас не будет никаких хлопот. Что же мне еще делать? Я здесь чужой, а ездить по этим дорогам в темноте — все равно что блуждать по лабиринту. Кроме того, держу пари, что через час хлынет ливень…

На этот раз хозяин прервал меня, и в его густом мелодичном голосе я различил какие-то необычные нотки.

— Чужак — ну конечно! Это объясняет, почему вам пришло в голову заночевать здесь. Будь вы местный, вы бы вообще не подумали здесь появиться. Нынче люди сюда совсем не заглядывают.

Он замолчал, и я ощутил, как мое желание остаться на ночь усилилось в тысячу раз. Его лаконичные слова всколыхнули у меня в душе предчувствие некой тайны. Несомненно, в этом доме было нечто притягательно необычное, а царивший повсюду запах плесени, казалось, таил в себе тысячи секретов. Я вновь обратил внимание на крайнюю ветхость всего, что меня окружало — даже тусклого света керосиновой лампы хватало, чтобы ясно увидеть это. Я почувствовал, что ужасно продрог, и с сожалением отметил про себя, что отопления здесь, похоже, не водилось. Но мое любопытство было так велико, что, невзирая на все неудобства, я страстно хотел остаться в этом доме и побольше узнать о седом затворнике и его печальной обители.

— Мне нет дела до того, почему сюда не ходят люди, — ответил я. — Единственное, чего я хочу — это найти себе крышу над головой до завтрашнего утра. А что до местных жителей, так они, скорее всего, избегают сюда наведываться по причине упадка, в который пришло ваше хозяйство. Я согласен, что понадобилось бы целое состояние, чтобы содержать его в порядке, но раз уж это бремя так велико, то почему бы вам не подыскать себе жилье поменьше? Зачем вам на старости лет терпеть все эти невзгоды и неудобства?

Казалось, хозяин ничуть не обиделся на мои слова. Немного помолчав, он отвечал мне печальным тоном: