Ломбард в Хамовниках

Мадам Савостьянова, наблюдавшая всю эту сцену, велела Маруське принести водки, чтобы утихомирить Сабана. Та мигом примчалась с подносом и стоявшей на нем чаркой. Но Сабан одним ударом выбил поднос из рук, чарка разбилась об пол, поднос зазвенел.

– Ты кого приютила? – Глаза его налились кровью. Он с угрозой смотрел на мадам Савостьянову. – Этот Стас служил у легавых, что же ты привела его? Моей ноги здесь больше не будет.

Первым в коридор выскочил Пашка, за ним Сабан. Дверь захлопнулась. Сабан был напуган этим письмом. Просто вида старался не подавать. Начальник МУУРа осрамил его перед всеми. Серьезный попался товарищ. Теперь жди облавы, неспроста подкинули ему эту писулю, за ней скрывался какой-то план. Он велел выскочившей следом Маруське проводить его по черному ходу на улицу. Она побежала вперед, поднялась наверх и, вернувшись, сказала, что за подворотней шляется какой-то в штатском, там же недалеко стоит лимузин. Сабан сразу сообразил, что легавые уже приготовились к захвату. Не выйдет! Он стиснул зубы. Слишком торопитесь. Он велел Пашке и Маруське вернуться к остальным. Выбираться он будет один, через другие ходы.

Маруська его не обманула. В подворотне едва видимый в свете луны действительно вертелся какой-то тип, а на другой стороне переулка стоял «мотор». Сабан, пользуясь темнотой, тихо проскользнул вдоль стены и нырнул в соседний подъезд. Бесшумно поднялся по лестнице и на втором этаже кулаком постучал в дверь. На ней мелом были написаны фамилии проживающих: Дукин, Самойлов, Анохины… Дверь открыл мужчина в пижаме.

– Вы Дукин?! Именем революционной власти, – наставив на него револьвер, выкрикнул Сабан, – у вас в квартире будет проводиться обыск. Быстро проходите к себе в комнату, товарищ Дукин, сейчас подойдут наши милиционеры, готовьтесь, вот мой ордер. – Он захлопнул за собой дверь, сунул под нос изумленному мужчине письмо от Трепалова. Потом оттолкнул его и пошел вперед.

– Ну чего стоишь, глаза вытаращил, таракан буржуйский? – крикнул он. – В тюрьму захотел, да?! Если не хочешь, беги к себе в комнату и жди меня. Очередь и до тебя дойдет. Я осмотрю прихожую и кухню.

Ничего не соображавший жилец со страха юркнул в свою комнату, а Сабан пробежал по коммунальному коридору, где за его спиной уже начинали хлопать двери. Он влетел на кухню, плотно закрыл за собой дверь. Не обратил сразу внимания на двух голых женщин, которые при свете коптивших керосинок мылись в корыте. Те страшно завопили, прикрылись простынями.

– Молчать, бабы! – рявкнул Сабан. – Я милиционер, преследую бандита, он скрывается во дворе. И чтоб ни звука. – Открыв окно, посмотрел по сторонам. Вокруг никого не было. Еще раз сделав женщинам знак, чтобы не голосили, он спрыгнул на мягкую землю палисадника.

Отрыжка понял, что вскрытое письмо ему здорово навредило. Не надо было слушаться блатняков, вскрывать конверт и читать. Не мог дождаться, хозяина, Сабана? Передал бы ему в руки и все, дело с концом. Это все водка виновата. Много выпил и потерял контроль. А Сабан злопамятный. Долго будет еще злиться.

После его ухода все стали быстро разбегаться. Напуганные письмом, угрозами Сабана, парни опасались, что легавые могут нагрянуть в любую минуту. Отрыжка размышлял, что делать. Уходить надо побыстрее, это ясно. Но не хотелось упускать легавенькую. То ли взять ее с собой и отправиться на Ордынку, то ли одному драпануть через черный ход? Ему страсть как не терпелось отправиться в подсобку, зажать там эту деваху, сорвать с нее платьишко. От одних мыслей его шатало, ноги становились как ватные. Хороша голубоглазая чертовка. Он уже представлял, как приведет ее к себе на хазу. Разденет, начнет фотографировать. Он прихватил со стола бутылку водки, сунул ее в пиджак. В полутемном коридоре едва отыскал комнату мадам Савостьяновой. Дернул дверь. Она была заперта. Куда делась эта старая лиса? Завернул за угол в подсобку. Дверь была открыта. Но свет не горел.

– Тут кто есть? – на всякий случай спросил он. В ответ молчание. Он вошел, попытался нашарить выключатель, и в этот момент две легкие девичьи руки обвили его шею. Деваха сама повисла на нем. Он впился в ее влажные губы, застонал и почувствовал, как девка повалила его на кушетку, уже снимает с него пиджак, начала расстегивать брюки. Отрыжка застонал, заворочался. Кушетка под его тяжестью заскрипела.

– Подожди, – прошептал он, – не торопись, не здесь. Пойдем ко мне на Ордынку, сюда легавые могут зайти. Там у меня никого нет, там я сам тебя раздену. Пойдем со мной.

Но девка его не слушала, она терлась, елозила. И он застонал от ее поцелуев и откровенно ласкающих рук, не ожидал такого темперамента.

Свет вспыхнул неожиданно. Он прикрыл глаза рукой.

– Кто это?

– Ах, извините, – раздался сзади смешливый голос мадам Савостьяновой, – я не знала, что у вас здесь лямур. Ты, Гришка, потом загляни ко мне.