Ломка

На следующее утро Андрей ознакомился с примерным планом праздника, который предложила заведующая, и понял, что никаких сложностей с проведением мероприятия не будет. Грандиозного зрелища из дня села, конечно, не выйдет после того, что предложила Надежда Ерофеевна, но, исходя из реалий сегодняшнего дня, ставка на пышность предполагаемых торжеств могла бы привести только к провалу.

— "Главное, провести. Красивым и запоминающимся его сделает то, что он первый", — подумал Андрей.

Будущему празднику не хватало трёх вещей, которые намеревался вставить Спасский: салюта, водружения флага и официальности. Он решил, что пиротехнику попросит у своего бывшего одноклассника; а флаг они сделают сами. Что касаемо придания мероприятию общегосударственной значимости, то тут ему в голову пришла только одна идея: написание писем сильным мира сего.

Не откладывая дела в долгий ящик, Андрей приготовил бумагу, удобно расположился за письменным столом, но тут же стушевался. Возник вопрос: кому писать? Перебрав в памяти современных общественных и политических деятелей, Спасский не нашёл ни одного достойного. Правда, тут же обругал себя за дурные мысли и сосредоточился. После напряжённой работы ума, Спасский вывел пятёрку, которой напишет. Президент — раз, Познер — два, Парфёнов — три, Солженицын — четыре, Явлинский — пять. От первого нужна поздравительная телеграмма — не более. Даже сухие предложения, отдающие речевыми штампами, наверняка заставят Кайбалы вздрогнуть, а вместе с деревней вздрогнет и вся республика, как это уже было однажды после спиртовых погромов. Сам Спасский, конечно же, не нуждался в поддержке Путина, чего никак нельзя было сказать о деревенских, всё ещё не потерявших веры в мудрость и открытость главы государства. Прямо к президенту письмо, безусловно, не попадёт, и Андрей это знал; десятки тысяч людей ежегодно закидывают Путина различными просьбами и жалобами. Он просто решил для себя, что сделает каждую строчку на бумаге убойной, чтобы ёкнуло в сердце прежде всего у чиновника, занимающегося разбором корреспонденции. Познер имеет связи в деловых кругах, и, несомненно, поможет с инвесторами, если, конечно, то, о чём он говорит с экрана телевизора, — не правильные совместные мысли огромного количества людей из его команды, а собственная гражданская позиция. Он напишет ему, что деревня умирает, и не солжет при этом, ведь она действительно умирает, потому что почти все населяющие её люди работают в городе. Парфёнову он после недолгих раздумий решил не писать, так как тот может нагрянуть со своей съёмочной группой и наломать дров в березняке пафоса или сосновом бору полуприкрытой язвительности, сделав передачу в стиле "вакханалии на руинах"; он ведь не может знать, что в Сибири народ пусть и сильный, но при всём этом очень ранимый. Явлинский — политик из разряда слабых, но это обстоятельство до сих пор не мешало ему иметь избирателей, которых Андрей высокопарно называл некоронованными царями страны, а царей, к сожалению, а может для кого и, к счастью, не бывает много.

— "Я напишу ему не о деревне даже, а о студенческой молодёжи. Пусть знает, что не одинок", — подумал Андрей и улыбнулся.

Бородатого интеллигента Солженицына Спасский боялся как огня, но потом пришёл к мнению, что огня он на сегодняшний день боится всё же больше, поэтому на писателя чистый листок тоже заготовил, хотя раньше никогда бы не решился своим письмом оторвать постаревшего современника от "бичующей лиры".

День почти вплотную подступил к вечеру, а Андрей не вылезал из-за стола. Пот градом бежал по его спине. Он писал черновые варианты, чтобы поздно ночью перенести отточенные как бритва мысли на белые листы. Несколько раз в комнату заходила бабушка со словами:

— Андрюшенька, поел бы.

На такие предложения Спасский отрицательно качал головой. Он упрекал себя за то, что не может сегодня отвлечься на помощь по хозяйству, хоть и должен. В девять вечера в комнату заглянул Санька:

— Брось, брат, калякать. Пустая затея. Пойдём-ка лучше на танцы.

— Иди, а я попозже подтянусь, — глухо ответила сгорбленная над очередным черновиком письма фигура Андрея.

Как же он мог танцевать, когда искренне полагал, что в скором времени его строки будут прочитаны, а люди, к которым он обращался засыпят его кто поздравлениями, кто советами, а кто и конкретной помощью. Он, отдавший целый день кропотливый подбор слов, надеялся на силу своих фраз, ведь судьба деревни зависела от того, что завтра будет запечатано в конверты и по найденным в интернете адресам отправлено по почте.

Ровно в одиннадцать кто-то постучался в окошко. Андрей подошёл к окну и отодвинул занавески. Свет в комнате мешал ему разглядеть ночного гостя, и он щёлкнул по выключателю. Лицо, расплющенное от прикосновения к стеклу, заставило его улыбнуться. Он узнал Наташу и в следующую минуту уже был за оградой.

— Привет, Наталья. Как там в клубе? — обратился он к девушке.

— Как обычно… Пойдём прогуляемся.

— Можно.

— Если осторожно, — сказала Наташа и засмеялась.

— Тёплый вечер. А куда направимся?