Лондон. Полная история города

К концу XVIII века система гильдий себя изжила. Выражаясь словами Адама Смита[80], гильдии стали «кандалами на ногах экономики». Права ремесленников теперь защищались государством, рынок становился все свободнее, а государственное регулирование деятельности удобнее было осуществлять через систему патентов. В Викторианскую эпоху[81] деятельность «почтенных обществ» свелась к регулярному устройству торжественных обедов, то есть, по сути, они превратились в клубы. Последним по времени учреждения стало Почтенное общество мастеров-моряков, официально зарегистрированное Лондонским Сити в 1932 году. Это общество помогает морским школам и занимается продвижением морских исследований. Почтенным обществам положено иметь свои места для собраний, называемые «Ливрейными залами», но Общество мастеров-моряков использует в качестве такового военный корабль «Веллингтон», пришвартованный на Темзе у набережной Виктории.

Наиболее крупные ливрейные компании образовали группу Двенадцати Больших ливрейных компаний, в которую входили гильдии суконщиков, меховщиков, галантерейщиков, бакалейщиков, ювелиров, рыбников, мерсеров (торговцев предметами роскоши), торговцев скобяными изделиями, готовым платьем, солью, вином, а также шелком и бархатом.

Фримены

Члены ливрейных компаний образовывали сословие свободных горожан-фрименов, пользовавшихся максимумом прав, вплоть до избрания из своей среды олдерменов и мэра. Отдельно от фрименов стояли дворяне и представители духовенства, также обладавшие широкими правами. Подмастерья, ученики и разного рода наемные работники, несмотря на свою многочисленность, не могли участвовать в жизни города и не считались горожанами в полном смысле этого слова. Фримены не были замкнутой кастой, дверь в это «сословие» была открыта — для того, чтобы стать фрименом, нужно было обзавестись собственным делом, и, разумеется, состоять в какой-то гильдии. Надо сказать, что в этом «имущественном цензе» прослеживалась определенная логика, ведь решать судьбу города могли только ответственные люди, владеющие значительным имуществом, люди, которым есть что терять, и потому благоразумные в своих решениях.

Статистики по фрименам не велось, но на основании множества косвенных сведений можно предположить, что «полноправным горожанином» был каждый четвертый житель Лондона.

Столица короля Генриха III

Генрих III считается у историков «ничем не примечательным королем», но кое-то примечательное у него все же есть — это пятидесятишестилетний срок правления, длившийся с 1216 по 1272 год. По продолжительности правления Генрих занимает четвертое место среди английских и британских[82] монархов после Елизаветы II, Виктории и Георга III.

Давайте прогуляемся по Лондону Генриха III, отстроенному после пожара 1212 года. Прогулку лучше начинать около полудня, пока в городе светло. Лондон — отнюдь не Неаполь, здесь не так уж и часты солнечные дни, к тому же свет на улицах закрывали выступающие верхние этажи домов. Такое решение позволяло выигрывать пространство, но некоторые улицы превращались в подобие крытых галерей. Это не радовало ни пешеходов, ни жильцов нижних этажей, которым доставалось очень мало света. Что поделать — за возможность жить в столице королевства приходилось расплачиваться, то есть жертвовать многим.

Чем привлекала людей такая возможность? Тем же, чем и сейчас — в Лондоне было проще и легче заработать, и заработки были выше, чем где-нибудь в провинции. Опять же, большая часть ремесленников (разве что за исключением кузнецов, гончаров или шорников) могла сбывать свою продукцию только в крупных городах.

Одеваемся соответствующе — закутываемся в широкие плащи и не забываем о головных уборах, ведь сверху на нас в любой момент может обрушиться водопад нечистот. Закон, запрещающий выплескивать содержимое ночных горшков из окон, появится лишь при короле Эдуарде III, правнуке Генриха, примерно в одно время с законами, запрещающими выбрасывать мусор на улицы и забивать животных в черте города. О том, насколько досаждали жителям города бойни, можно судить хотя бы по тому, что в своей «Утопии», посвященной описанию вымышленного идеального государства[83], философ (и лорд-канцлер) Томас Мор касается и этой темы:

«К упомянутым мною рынкам присоединены рынки для съестных припасов, куда свозятся не только овощи, древесные плоды и хлеб, но также рыба и все съедобные части четвероногих и птиц, для чего за городом устроены особые места, где речная вода смывает гниль и грязь. Оттуда привозят скот, после того как слуги убьют его и снимут шкуру»[84].