Лондон. Путешествие по королевству богатых и бедных

Ковент-Гарден благодаря сэру Микаэлю Коста может похвастаться лучшим в мире дирижером оркестра. Если я скажу, что этот опытный генерал возглавляет свою маленькую армию целых сорок два года, вы поймете, что он далеко не молод. И при этом он не растерял свойственных молодости напористости, задора и пыла. Он доводит до исступления скрипки, поднимает в атаку флейты, то подгоняет, то придерживает контрабасы и владеет оркестром так, что тот живет и дышит только им. Коста — еврей родом из Неаполя, смесь ловкости и расчетливости, поставленных на службу большому таланту. Англичане нашли своего маэстро, все это понимают, а поскольку сэр Микаэль богат и все реки впадают в море, они платят ему столько, сколько он стоит, — пятьдесят тысяч франков за три месяца!

Сэр Микаэль Коста не имеет себе равных в исполнении классической музыки, он — подлинный король ораторий, он знает традиции, сам их почитает и заставляет почитать других. Все знают, что с этим человеком не поспоришь.

Недавно Виндзор стал свидетелем сцены из далекого прошлого.

Коста пригласили к королеве. Виктория приняла его в парадном облачении, с короной на голове и скипетром в левой руке. Музыканта поставили перед ней на колени, а королеве подали меч ее предков.

Она ударила им дирижера, конечно не обнаженным лезвием по шее, а плашмя, сначала по одному плечу, потом по другому и мягко произнесла:

— Встаньте, сэр Майкл!

Эти слова сразу превратили дирижера в баронета: Коста стал членом аристократического общества. Авторитет дирижера от этого только возрос, талант, возможно, тоже, и его палочка, увенчанная гербом (crest), стала непогрешимой.

Как мы уже говорили, Ковент-Гарден и Друри-Лейн — театры исключительно великосветские, буржуазия не любит туда ходить. Если же какой-нибудь крупный делец ради интереса решится пойти на спектакль, ему хватает одного эксперимента, и больше он его не повторяет. У широкой публики есть свои театры.

Хеймаркет открывается только летом, после того как заканчивается сезон в аристократических театрах. Там ставят Шекспира и пьесы современных авторов.

Театр Принцессы — один из самых изысканных и в то же время удобных во всей Европе. Он был построен архитектором Нельсоном, который оформил зал в духе Ренессанса. Директором этого театра долгое время был знаменитый Кин (Кеап).

Театр Лицеум, чей фасад украшает портик из шести колонн композитного стиля. Его маленький зал симпатичен и удобен, сцена второразрядная. Играют там главным образом комедии.

Театр Адельфи — с огромной дверью, изогнутой, как ручка корзины, а над ней — две выступающие колонны композитного стиля, на которых высится статуя. Согласно театральной хартии этому театру дозволено ставить только пантомимы, бурлескные комедии и балеты.

Театр Олимпик, который дает спектакли только зимой.

Театр лондонского Сити, украшенный красивым портиком с четырьмя коринфскими колоннами.

Театр Суррея с одним из самых больших партеров в столице.

Театр Садлерс-Уэллс — один из самых литературных в Лондоне, чей репертуар состоит из пьес Шекспира и других английских драматургов последних трех-четырех столетий.

Акробат

Королевский театр Виктория, который в честь супруга королевы долго назывался Кобург. Только огромная галерея его ярусов способна вместить две тысячи зрителей. Именно его должен посетить иностранец, который хочет изучить нравы лондонцев. Он увидит народ во всей его самобытности, ибо здесь, как нигде, люди чувствуют себя непринужденно.

Театр Марилебон — самый популярный и посещаемый театр Лондона.

Королевский Павильон-театр, расположенный в рабочем квартале Уайтчепел и вмещающий столько же зрителей, сколько Ковент-Гарден.

Театр Гэррик — с очень маленькой сценой, на которой играют пьесы Шекспира.

Театр Стрэнда — самый маленький лондонский театр, где идут балеты и оперы-буфф.

Драматическое искусство Англии находится в стадии застоя, за исключением двух больших театров — Ковент-Гардена и Друри-Лейн, где постановки итальянских опер, а также произведений французских и немецких (в переводе на итальянский) композиторов по мастерству исполнения сравнимы с первыми европейскими сценами. Мы не имеем в виду Шекспира, чей гений навеки прославил литературу своей родины и стал гордостью всего человечества. Мы говорим о том, что играют на второстепенных сценах, и к тому же играют весьма посредственно. Во всех театрах идут переводные пьесы, или, как говорят наши соседи, «адаптации» к английской сцене комедий и драм, бесцеремонно позаимствованных из иностранных репертуаров. В большинстве своем это пьесы французских авторов, которых постоянно критикуют и при этом постоянно обворовывают. Весь драматический гений Англии сегодня, похоже, сосредоточился на производстве афиш, объявлений и программок, которые отличаются красочностью и неотразимой зазывностью. Публика приходит и платит — вот и все, что от нее требуется.

Народный театр