Лонг-Айленд

Джозеф Макбрайд огляделся по сторонам. Не обращая внимания на звуки клаксона, он пробежал сто одиннадцатую улицу. Водитель проезжающей машины, что-то крикнул ему в след, но заметив обернувшееся лицо, поддал газу. Спустив кепку на глаза, Джозеф повернул за угол пока не оказался возле входа в дом. Гарлемская квартира Мэри располагалась прямо над баром Рикки. «Чертовски опасное соседство» — так они в шутку называли это место.

Больше пятидесяти лет назад, там находился один из самых известных джазовых клубов города. Южная часть Гарлема граничит с Центральным парка. Во многом, благодаря этому соседству, стоимость аренды со временем выросла. Вероятно, по этой причине, место джазового клуба однажды занял ирландский паб со старым проигрывателем на стене. Несмотря на раннее утро, возле входа в бар курили и что-то живо обсуждали его постоянные посетители. В паре метров от них несколько бездомных передавали по очереди папиросу, набитую марихуаной.

Спрятав кулаки со следами недавней драки в карманы, Джозеф забежал по лестнице сразу на второй этаж. Старая деревянная дверь со скрипом открылась, едва он потянул на себя.

Мэри тут же бросилась ему на шею. Ее худые руки, как лианы повисли на его широких плечах.

— Ты не представляешь, как я волновалась, — прошептала она, — за квартирой все время следили люди Рикки.

— Знаю, я видел, как они ушли, — ответил мужчина.

— Видимо объявили срочный сбор в центре. Помнишь, как это было, когда Рикки застрелил того русского, — улыбнулась Мэри.

Джо строго посмотрел на нее:

— Рикки собирает всех, потому что его брат мертв.

— Чакки мертв? Не может быть, как? — спохватилась Мэри.

— Не делай из меня идиота. Я знаю, что это ты его убила, — он с силой прижал ее к стене.

Мэри отступила в сторону. Ее бледное лицо, онемело от ярости. Она спрятала вытатуированные в яркие цвета руки за спину:

— Что ты такое говоришь? Видимо, совсем спятил из-за своего Криса.

— Я был у Чака в квартире, — следуя по пятам за девушкой начал говорить Джозеф.

— Это, кажется, ты мне сказала однажды, что Чакки никогда не играет в приставку в одиночестве. Верно? — криво улыбнулся Джозеф.

Мэри промолчала и сделала еще один шаг в сторону.

— Может быть ты напомнишь мне его любимый персонаж? Или сделаешь вид, что забыла? — он схватил ее за волосы. — Я напомню. Он всегда выбирал Кейджа, этого мать его Джонни Кейджа.

— Что за бред ты несешь? Люди часто меняют персонажей в играх, — начал было тараторить женский голос.

— Только не Чакки! Он даже диван в квартиру привез из дома своих родителей. Мой брат в шуту называл это «радикальный консерватизм Чакки». А знаешь, что он еще рассказывал. Его веселило, что ты всегда играла тем монахом в капюшоне.

Зрачки девушки расширились. Она открыла рот, но так ничего и не сказав, как будто в обиде, резко сомкнула челюсть.

— Если бы ты не убила его, он бы провел ночь с Крисом. Это обеспечило бы моему брату алиби — потянув за волосы он закричал ей прямо в ухо.

Мэри оглушила его пощечиной и бросилась на кухню. Джозеф вовремя подставил ботинок и не дал ей захлопнуть дверь. Он оттолкнул ее плечом и разом оказался в комнате. Его большое тело свисало над распластавшейся на полу девушкой. Ее испуганные глаза искали новые пути выхода. На щеке Джозефа плавно вырисовывался красный след пальцев. Казалось, было слышно, как сильно он сжал от злости зубы. В этот момент Мэри, выставила перед собой руки:

— Чак хотел рассказать тебе об Аманде. Я просто побоялась, что ты вернешься к ней, ведь я все помню, — сквозь слезы прокричала девушка.

Он схватил ее за горло и приподнял. Мэри отчаянно пыталась выбраться. На белках ее глаз уже выступили красные прожилки. Она нашла силы и вонзила ногти прямо ему в руку. Джозеф даже не повел взглядом. Словно получая наслаждение он, не отрываясь смотрел ей в лицо. Задыхаясь, Мэри с надеждой смотрела на фигуру в дверях.

Крис, все никак не мог уснуть. Его то и дело отвлекали голоса из канализационной трубы. Песочные волосы спутались за ухом. Он услышал шум в коридоре и резко повернулся. «Даже если кто-нибудь подойдет, его можно будет увидеть через стекло в двери», — подумал он. В руках Крис сжимал зубную щетку. Он помнил из старого фильма, как в тюрьмах, выточив об пол, делали из них оружие.

Так прошла его первая ночь в Райкерс. Утром в створки нижнего отсека протиснулся поднос с едой. Крис брезгливо поковырял вилкой кашу и пудинг, затем открыл коробочку с апельсиновым соком. Есть совсем не хотелось. Вдобавок ко всему, всю ночь раздавались женские стоны. Перед рассветом, из соседней камеры охранник вывел ярко накрашенную девушку. Тюремные порядки не переставали удивлять.

Тем временем, камера начала лениво наполняться первыми лучами солнца. В коридоре послышались тяжелые шаги. Не спеша, приближалась тучная фигура. Тень промелькнула в стекле и остановилось у дверей. Крис в напряжении ждал, пока охранник искал подходящий набор ключей. Щетинки зубной щетки больно впивались в ладонь.

— Бери полотенце и на выход, — резко скомандовал Стен.

— Я никуда не пойду, — ответил Крис.

Охранник почесал лысую голову: