Лонг-Айленд

— А вы знаете, что до присоединения с Нью-Йорком, Бруклин считался третьим по величине городом в США? — спросила она, плавно входя в поворот, — объединение произошло по причине развития между городами пароходного сообщения. Как говорил мой дед: «если слышишь где-то гудок парохода, ты тут же должна вспоминать Роберта Фултона. Именно на улице названный в его честь мы сейчас и проезжаем, — улыбнулась Сара, глядя на молчаливые лица пассажиров сзади.

Она припарковала Шевроле Тахо у итальянского ресторана. Не смотря на раннее утро, стройки с обеих сторон были уже в самом разгаре. Сотни молотков в такт исполняли причудливые мотивы. Ветер подхватывал их и как дирижер разносил дальше по улице.

— Можно было и поближе оставить тачку, — чертыхался Томми.

— Поверь мне, то было единственное доступное для парковки место во всей округи, — отозвался Джозеф.

— Где-то неподалеку располагалась одна из первых фабрик по производству джакузи, — неожиданно добавила Сара.

Трое мужчин молча переглянулись.

— Ее пришлось закрыть, после самоубийства там девушки, — про себя добавила Сара, но увидев вопрос в глазах добавила, — я просто живу тут неподалеку и как-то решила покопаться в истории района.

Впереди показалась стеклянная высотка. Джозеф набрал код и дверь в дом открылась.

— Тут живет, пока что, только пара семей, — сказал Джозеф, войдя первым в обшитый защитной пленкой лифт. Как только детективы оказались внутри, он, посомневавшись, нажал на кнопку девять. Спустя пару мгновений пребывания в тишине, лифт остановился. Двери открылись напротив длинного коридора. На полу был постелен песочный ковер. Его мягкие ворсинки, поглощали малейшее подобие шума.

— Ну и где тут его квартира? — раздраженно спросил Томми.

Оглянувшись, Джозеф указал рукой на дверь с номером I6. В этом момент один из них сказал:

— Кажется, дверь не заперта.

Чак Омейли

Компания из четырех человек столпилась в нерешительности у дверей. Максим отодвинул рукав, стрелка на циферблате расположилась, где-то посередине между четырьмя и пятью часами. Он легонько нажал на дверь, и та охотно поддалась внутрь. Мгновенно из квартиры повеяло кислым запахом.

— Постарайтесь ничего не трогать, — прошептал он, перед тем как проскользнуть в квартиру.

Сквозь царящий внутри мрак, сложно было разглядеть расположение мебели и комнат. Максим достал телефон и посветил. Желтый шар зигзагом переместился по полу и стенам. Он сделал несколько осторожных шагов и остановился.

— Кажется, я его вижу, — сказал он и показал фонариком направление, — Подходите, Чак тут.

Постепенно в комнату вошли все четверо. Фонарь осветил фигуру на диване. Чак Омейли уткнулся открытым ртом в подлокотник. На животе еще не высохли рвотные массы. Максим направил фонарь на руку. Из вены торчал шприц.

— Бедняга умер от передозировки, — резюмировал Томми.

— Это вряд ли. Он уже несколько лет как завязал, — недоверчиво покачал головой Джозеф.

— Тогда откуда у него в руке это чертов шприц? Он что, по-твоему, умер от переизбытка глюкозы в организме? — прошипели ему в ответ.

Джозеф, вскинул злые глаза и что-то пробормотал себе под нос.

Максим, тем временем, не спеша, приступил к осмотру:

— Сара вызови пожалуйста полицию.

— Уже, — послышалось из дверей.

Максим подтянул рукав на рубашке Чака. За спиной послышался голос напарника:

— Мне кажется, капельница ему уже не поможет.

— Вены чистые, — ответил Максим и отдал фонарик Томми. — Будь любезен, посвяти лодыжку.

После этого он снял носок. Между пальцами вырисовывались две темные точки.

— Ни один наркоман не сможет быстро слезть с героина. Если бы он просто перестал снабжать тело наркотиками, его организм бы не выдержал.

— Не думал, что среди деловых ребят, можно встретить героиновых наркоманов, — сказал Томми.

— Чакки не по своей воле стал наркоманом, — отозвался Джо. — Пару лет назад Рикки отказался продавать товар ямайской группировки из Куинса. В отместку они похитили его брата прямо из бара и держали около недели в подвале заброшенного дома. Когда Чака вернули, он уже порядком пристрастился к героину.

Сара подошла чуть ближе, прикрывая лицо рукавом.

— Перед смертью он успел наложить в штаны, — шепнул ей на ухо Томми.

— А что это горит, — она показала в сторону зеленой лампочки, — кто-нибудь из вас видит включатель света?

Томми посвятил фонарем на висевший на потолке проектор. Джозеф дважды хлопнул в ладоши. Сбоку загорелся торшер. Сразу стало немного светлее. На противоположной стене застыл образ монаха в капюшоне, а у скрюченных в агонии ног, валялся джойстик от Плейстейшн.

— Кун Цзинь, — сказал Томми. — Старый-добрый мортал комбат.

— Чакки обожал играть, — прошептал Джозеф, наблюдая, как персонаж игры исполнял пируэты на стене.

Послышалось три звонких удара ботинком по двери. Сара подбежала открывать. Через глазок она увидела, двоих мужчин в дутых куртках нью-йоркской полиции. Переминаясь с ноги на ногу, они грели руки о стаканы из соседней кофейни.

Кунь Цзинь