Лорд и королева

Служанка Пинто только качала головой, не раз пытаясь предостеречь свою госпожу — ведь госпожа может стать очень толстой, если будет есть столько сладостей; при этом она не преминула заметить, что у Роберта в Лондоне завелась, наверное, какая-то женщина.

Бедная Пинто! Она никогда не понимала Роберта. У него огромные амбиции, однако он очень доволен своей женой. Эми вспомнила о связывавшей их страсти. Да, у него есть другая любовь, это верно, — любовь к власти, страстное желание вернуть назад свои богатства, но разве это не естественно для такого гордого человека?

И все же Пинто не переставала с грустью размышлять вслух. Если Эми не могла удержать его, когда он числил себя чуть ли не простым фермером, то как она удержит, когда он станет таким великим человеком, как мечтает?

В один прекрасный летний день Роберт прискакал из Лондона. Из своего окна Эми увидела, как он, окруженный слугами, въезжает во двор. Ее сердце бешено забилось. На ней было старое муслиновое платье, и она, испугавшись, что Роберт найдет ее непривлекательной, истерично позвала к себе Пинто.

— Пинто, приехал милорд. Быстрее… быстрее.

Пинто помогла ей стянуть с себя старое платье, но, прежде чем она успела надеть вишневый бархат, лорд появился в комнате.

— Роберт! — воскликнула Эми.

Пинто не повела и ухом, она всегда притворялась, что не замечает его присутствия. «Для других он может быть веселым лордом Робертом, они могут дрожать от одного только его взгляда, но это другие, а не Пинто. Для Пинто лорд Дадли всего лишь мужчина, — такой же, как все.»

Щеки у Эми сперва покраснели, потом побледнели, она чуть было не лишилась чувств:

— Пинто… Пинто… посмотри!

Увидев это, Роберт стал передразнивать Эми, и его крики перемежались веселым смехом:

— Пинто, Пинто посмотри! Здесь лорд Роберт!

— Добрый вам день, милорд, — с достоинством сказала Пинто, почти не поворачивая головы и кивнув вместо реверанса.

Он кинулся к ним и заключил их обеих в свои объятия. Он оторвал женщин от земли и поцеловал сначала Эми, потом Пинто. Эми зарделась от удовольствия, а Пинто неодобрительно поджала губы.

— Ну-ка, Пинто, — сказал он, — уматывай отсюда и оставь жену наедине с ее законным мужем.

— Мне нужно сперва одеть свою госпожу, — ответила Пинто.

— Нет, не нужно! — возразил он. — В таком виде она мне больше нравится. — Он схватил вишневый бархат и забросил его в другой конец комнаты.

Эми завизжала от восторга, а Пинто невозмутимо направилась к платью и, подняв его, вышла из комнаты.

Смеясь, Роберт начал целовать и ласкать Эми.

— Роберт! — выдохнула она. — Без всякого предупреждения! Ты должен был дать мне знать.

— Что! И тем самым дать тебе время выпроводить своего тайного любовника!

Эми прильнула к нему. Пинто часто говорила, что ее волнуют его постоянные ссылки на тайных любовников Эми. «Как будто, — говорила Пинто, — он постоянно вбивает дурные мысли в голову невинной девушки». Но Пинто почему-то настроена против него. Бедная Пинто! Бедная простая деревенская женщина, она никогда по-настоящему не знала ни одного придворного кавалера, поэтому такой человек, как Роберт, должен был казаться ей средоточием дурных наклонностей.

Но что толку думать сейчас о Пинто, когда рядом Роберт, который радуется приезду домой и страстно жаждет заключить в объятия свою жену?

Однако приподнятое настроение Роберта очень скоро улетучилось.

Он рассказал Эми, что его вместе с братьями предупредили, что если они не уберутся подальше от Лондона, то им снова грозит арест. Доверенные лица королевы предостерегали их, чтобы они не забывали о неснятом с них обвинении в государственной измене. Один неверный шаг — и они снова станут пленниками королевы, и тогда уж маловероятно, чтобы судьба вновь улыбнулась им. Потому Роберт и оказался столь неожиданно в поместье тестя.

В своем вынужденном сельском затворничестве Роберт все чаще вспоминал принцессу, которая могла либо все потерять, либо победить и которая, затаившись, чудом избежала смерти.

Он страстно желал увидеть Елизавету. И даже разрабатывал планы вломиться в ее дом в Вудстоке или в Хэтфилде и предстать перед ней в образе ее верного рыцаря, ее отчаявшегося возлюбленного, который готов рискнуть своей жизнью, только чтобы увидеть ее. Но он осознавал всю глупость такого шага. Ои должен ждать, а ждать — значило примириться с простой жизнью и вернуться к женщине, которая почти потеряла для него всякую ценность.