Лорд Райтара

Одноклассники Конфетки знали, что она – единственный ребенок в семье, и мое неожиданное приглашение было расценено как зов на свидание. Ох, как же забавно было смотреть на очередной румянец, покрывающий ее щечки, когда шепотки завистливых девочек повествовали о том, какая она счастливица! Но… я был бы не я, если бы не пресек подобные аморальные мысли.

Александр вздохнул.

– Знаешь, Гиса, ведь мужчинам также свойственны понятия о дозволенном. А она в моих глазах действительно была ребенком, каким и являлась по сути. Я позволил нашим походам разнообразиться разговорами, но не более. В школе продолжал игнорировать ее, словно не замечал о существовании сероглазой малышки. Годы шли, наши ежедневные променады стали частью ритуала по получению начального образования. Как и разговоры. Я не заметил, как действительно начал воспринимать Софи кем-то вроде младшей сестренки, которую необходимо было защищать в дороге, да подсказывать что-то, что пытливый ум юного оборотня хотел узнать. – Он замолчал, криво улыбаясь. – Но то, что для меня было в порядке вещей, ведь после подтверждения ее ума, я не требовал каждый раз оказываться на первых строчках, а та победа, как я понял позднее, далась ей очень тяжело (да, упорства Конфетке не занимать), позволила Софи расслабиться, скатившись по рейтинговой шкале на последние места, когда я раз за разом подтверждал свою квалификацию, выбиваясь в лидеры… Пропасть между нами в образовательном плане росла, но это не мешало продолжать беззлобные перепалки. Меня всегда забавляло умение Софи заставить меня смеяться. Она могла сморозить какую-то глупость, действительно считая ее дельной, но мне ее попытки казались милыми. Я, со свойственной мне холодностью, осаждал подобные попытки, тем не менее, высказывая собственное мнение. Глупец. Не знал, что тем самым зарождал в голове Конфетки образы, не слишком далекие от романтических. В ее глазах я был всезнающим и смелым. – Он задумчиво откинулся на стену. – Последним штрихом оказался случай на каникулах.

Я считал себя обязанным сопровождать геуну Бернье лишь в дни учебы, а на выходных позволял себе вольности, забывая о соседке из дома напротив. Не хочу, чтобы у тебя сложилось мнение обо мне, как законченном эгоисте, но я же был мальчишкой, которому порой хочется отрываться, а не продолжать строить из себя няньку. Тем не менее, наши совместные прогулки не оставались незамеченными, и некоторые ребята, до которых не мог дойти сакральный смысл сопровождения девочки, живущей на другой стороне дороги… девочки, которая, на их взгляд, могла потянуть вниз одного из лучших учеников Талаввары.

На каникулах, в мой предпоследний год обучения, когда я ушел на пробежку, несколько парней решили поговорить с Софи по душам… запугав. Беда заключалась в том, что незадолго до этого ей исполнилось тринадцать.

Элгиссиора повторила его жест, опершись спиной на стену.

Тринадцать лет – совершеннолетие по законам Ингиака, преимущественно у людей. Но и оборотни переняли знаковую дату к подобному празднованию, тогда как вампиры отмечают вступление во взрослую жизнь в сотню лет, огры и гномы – двадцать пять, демоны – в трехсотый юбилей (не стоит путать с пиком Силы в тысячелетнем возрасте).

Логично было предположить, что совершеннолетняя девушка, продолжающая исправно ходить рядом с первым парнем школы будет вызывать ненужные пересуды.

– Совершенно случайно я застал их, высказывающих претензии плачущей против воли Софи. И вид ее слез, таких неожиданных для меня, заставил меня разозлиться. Я накричал на парней, посоветовав им не лезть не в свое дело, тем более когда они даже не соизволили спросить суть наших отношений у меня. – Александр повернулся к Гисе. – Так что, возможно, тебе повезло, что ты оказалась вдали от подобных «прелестей» школьной жизни.

– Ты сказал, что твоя защита стала последним шагом… к пробудившимся чувствам Софи?

Ритф вновь отвернулся к окну и лишь кивнул.

– Я понял это не сразу, но сопоставить факты оказалось не таким сложным занятием. Тот мой «подвиг» и слова ребят, твердивших, что Александру Ритфу не нужна бестолковая девушка, зародили в душе Конфетки определенные вопросы. И наши разговоры вновь начали сводиться чуть ли не к первоначальному молчанию. Она начала стесняться. Я же от большого ума, не иначе, пока не понял, что к чему, решил, что ее расстраивает отсутствие парня… и решил спросить у своих друзей, не считают ли они Конфетку привлекательной. – Он тряхнул головой. – Впрочем, я совсем отклонился от темы. Тебя же интересовала школьная система, а я начал рассказывать про соседку. Хотя воспоминания о школе у меня упорно ассоциируются с глазами цвета грозового неба и двумя косичками оттенка молочного шоколада.

– Мне не показалось, что рассказ о школьной подруге отличается от повествования тех дней учебы, что предшествовали поступлению в Академию. К тому же… похоже, я знаю, о ком ты говоришь.

Александр резко повернулся.

– Ты знакома с Конфеткой?