Лорд Теней

Это была лошадь, а на ее спине сидел Гвин, выглядящий внушающе в своем шлеме и доспехах, похожих на кору дерева. Это он своей мощной рукой закинул Иокейда в реку — но Всадник уже подплыл обратно в платформе и вскарабкивался на нее, его движения были медленными из-за тяжелых доспехов.

Позади Гвина, ухватившись за его талию, сидела Диана. Ее темные кудрявые волосы были распущены, а глаза широко раскрыты.

Тай поднялся на ноги. Кит последовал его примеру. На воротнике толстовки Тая были пятна крови. Кит не знал, чья это кровь: его или Тая.

— Всадники! — произнес Гвин громогласным голосом. Поперек его руки тянулся порез, должно быть его успел ранить Иокейд. — Остановитесь.

Диана слезла с лошади и подошла к краю платформы, на которую вылез из воды Иокейд. Она вынула свой меч из ножен, провернула его в руке и направила прямо ему в грудь.

— Не двигайся, — сказала она.

Всадник подчинился, оскалив зубы в беззвучном рычании.

— Тебя это не касается, Гвин, — сказал Карн. — Это дело Неблагого Двора.

— Дикая Охота не подчиняется законам, — ответил Гвин. — Наше желание — это желание ветра. И сейчас я желаю, чтобы вы оставили этих детей в покое. Они под моей защитой.

— Они же Нефилимы, — выплюнул Итэрлам. — Коварные и жестокие творцы Холодного Мира.

— Вы ни чем не лучше, — ответил Гвин. — Вы гончие Короля и никогда не проявляете милосердия.

Карн и Итэрлам уставились на Гвина. Иокейд стоял на коленях и с него на асфальт стекала вода. Мгновение, казалось, тянулось целую вечность.

Иокейд вдруг резко вскочил на ноги, не обращая внимания на меч Дианы, который последовал за его движением.

— Фэл, — сказал он. — Он мертв.

— Это невозможно, — ответил Карн. — Невозможно. Всадник не может умереть.

Но Итэрлам издал громкий вопль, его меч упал на землю, и он прижал руку к сердцу.

— Он умер, — взвыл он. — Я чувствую это. Наш брат умер.

— Всадник отправился в Сумеречные Земли, — сказал Гвин. — Хотите, чтобы я протрубил в честь него в рог?

Кит посчитал, что слова Гвина прозвучали довольно искренне, но Иокейд огрызнулся и хотел было бросится на Охотника, но когда он двинулся, меч Дианы поцеловал его в горло, пуская кровь. Густые темные капли потекли по ее лезвию.

— Хватит! — сказал Карн. — Ты поплатишься за свое предательство. Итар, Иокейд, ко мне. Мы пойдем к нашим братьям и сестре.

Иокейд прошел мимо Дианы, когда она опустила свой меч и присоединился к другим двум Всадникам. Они прыгнули высоко вверх, в воздух, схватились за гривы своих сверкающих бронзовых лошадей и поскакали вперед.

Когда они промчались над водой, голос Иокейда эхом повторялся в голове Кита.

«Я знаю тебя. Мне знакомо твое лицо».

* * *

К тому времени как они вернулись в коттедж, Эмму трясло. От холода. Ее волосы прилипли к голове, а одежда к телу, и она догадывалась, что выглядела сейчас, как мокрая крыса.

Она поставила Кортану у стены и начала устало стягивать с себя промокшую насквозь куртку и ботинки. Эмма заметила, как Джулиан закрыл за ними дверь, слышала, как он ходил по комнате. И чувствовала тепло. Он должно быть разжег камин после того, как она ушла.

Мгновением позже что-то мягко коснулось ее руки. Джулиан стоял перед ней, выражение его лица невозможно было прочитать, и протягивал ей слегка потертое банное полотенце. Она взяла его и начала вытирать им волосы.

На Джулсе все еще была мокрая одежда, хотя он снял обувь и надел поверх сухой свитер. Вода мерцала на кончиках его волос и ресниц.

Она вспомнила звон металла о металл, прекрасный шум битвы, море и небо. Она задумалась, так ли чувствовал себя Марк в Дикой Охоте. Когда ты наедине со стихиями, легко забыть о том, что обременяет тебя.

Она подумала о крови на Кортане, о крови, которая красной лентой вытекала из-под тела Фэла и смешивалась с водой. Они спрятали его тело под грудой камней, не желая отдавать его в волю погоды, хотя ему уже было все равно.

— Я убила одного из Всадников, — почти прошептала она.

— Ты была вынуждена сделать это, — Джулиан положил руку ей на плечо и крепко его сжал. — Эмма, это была схватка не на жизнь, а насмерть.

— Конклав…

— Конклав поймет.

— А вот Дивный Народец нет. Неблагой Король не поймет.

Тончайщая тень улыбки промелькнула на лице Джулиана.

— Думаю, мы и так ему не нравимся.

Эмма тяжело вздохнула.

— Фэл прижал тебя к обрыву, — ответила она. — Я думала, он убьет тебя.

Улыбка Джулиана исчезла.

— Прости, — сказал он. — Я заранее спрятал арбалет…

— Я не знала, — сказала Эмма. — Это моя работа — чувствовать, что происходит с тобой во время битвы, понимать, помогать тебе, но я не знала, — она отбросила в сторону полотенце, и оно упало на пол кухни. Осколки кружки, которую разбил Джулиан, исчезли. Он должно быть выбросил их.

Чувство отчаяния бурлило внутри нее. Ничего из того, что она делала, не сработало. Они остались там же, где до этого, только Джулиан об этом не знал. Больше ничего не изменилось.

— Я старалась изо всех сил, — прошептала она.

На его лице появилось недоумение.

— В битве? Эмма, ты сделала все, что могла…

— Нет, не в битве. Я старалась заставить тебя перестать любить меня, — сказала она.