Лорд Теней

— Я имею в виду, что ваша магия — ангельская по своей природе, — ответил Магнус. — Она происходит от света, от энергии и жизни. Противоположность этому — это Шеол, Ад, как бы вы его ни называли. Отсутствие света и жизни. Какой-либо надежды. — Он кашлянул. — Когда Совет проголосовал за Холодный мир, они голосовали за время, которое никогда не существовало. Точно так же Когорта хочет вернуть все в утраченный Золотой век, когда Сумеречные Охотники шли по миру, как боги, а жители Нижнего мира и примитивные склонялись перед ними. — Все уставились на него. Такого Магнуса Бейна люди видели редко, подумал Джулиан. Магнуса, которого покинули его доброжелательное отношение и повседневный оптимизм. Магнуса, который помнил тьму всего, что он видел на протяжении веков: смерть и потери. Этого Магнуса Джулиан видел в Зале Соглашений, когда ему было двенадцать, тщетно просившего Совет не принимать Холодный мир, зная, что они это сделают. — Король хочет того же. Объединить два царства, которые всегда были раздельными, но в его сознании когда-то это была одна земля. Мы должны остановить Короля, но каким-то образом он делает то, что делает Когорта. Мы должны надеяться, что этого не сделает Конклав.

— Вы имеете в виду, — медленно произнес Джулиан, — это месть?

Магнус пожал плечами.

— Это смерч, — сказал он. — Будем надеяться, что мы сможем остановить его.

Глава 26 Прогулка в тени

Эмма сидела на кровати Кристины, расчесывая волосы подруги. Девушка начинала понимать, почему ее матери так нравилось расчесывать ее в детстве: было что-то странно успокаивающее в скольжении мягких темных кудрей между пальцами, в монотонном движении расчески.

Боль в голове и груди постепенно успокаивалась. Боль, что была не только ее, но и Джулиана. Девушка знала, как тяжело ему было проститься с Тавви, пусть это и было ради блага Тавви. Мысль о том, как ее парабатай прощается с самым младшим братом, отзывалась пустотой внутри.

Общество Кристины помогало. Эмма излила все, что произошло в Корнуэлле, в то же время причитая над запястьем Кристины и втирая крем примитивных, называющийся «Savlon» в красную отметку связующей руны. Кристина ойкнула и пожаловалась на то, что он жжет, а затем вручила Эмме расческу и сказала ей, что она может сделать что-то действительно полезное.

— Итак, есть что-то, что помогает решить проблему со связью? — спросила Эмма. — Например, если бы Марк пришел сюда и лег прямо на тебя, боль исчезла бы?

— Да, — сказала Кристина, немного приглушенно.

«Ну, если ты спросишь меня, это было бы очень опрометчиво с его стороны.

Кристина издала небольшой возглас, который звучал как «Киран».

— Ах да, Марк же должен притворяться, что он все еще заботится о Киране. Наверное, лежа на тебе, он не смог много сделать для этого.

— Но он заботится о Киране, — сказала Кристина. — Это просто… я думаю, он заботится и обо мне тоже. — Она повернулась в пол-оборота, чтобы взглянуть на Эмму. Ее глаза были большие, темные и беспокойные. — Я танцевала с ним. С Марком. И мы целовались.

— Это здорово! Это же хорошо, правда?

— Да, так и было, но потом появился Киран…

— Что?

— Но он не был зол, он лишь сказал Марку, что ему следует танцевать лучше. И он танцевал со мной. Это было похоже на танец с огнем.

— Ого, секмуальная странность, — произнесла Эмма. — Может быть более странная, чем я могу понять.

— Это не странно!

— Но этот так, — сказала Эмма. — Вы превращаетесь в троицу фейри. Или это какая-то борьба.

— Эмма!

— Горячая троица фейри, — весело сказала Эмма. — Могу сказать, что раньше я тебя знала.

Кристина тяжело вздохнула.

— Прекрасно. А как насчет тебя и Джулиана? У вас есть план, после того, что произошло в Корнуэлле?

Эмма вздохнула и положила расческу. Это был прекрасный старинный викторианский предмет с серебряным покрытием. Она задавалась вопросом, была ли она в комнате, когда Кристина приехала сюда, или она нашла его где-то еще в Институте. Уже в лондонской комнате Кристины появились признаки ее проживания, что ее личные фотографии были очищены и расправлены, она нашла где-то яркое покрывало для своей постели, а ее балисонг висел на новом крючке у камина.

Эмма начала заплетать волосы Кристины, пропуская толстые пряди между пальцами.

— У нас нет плана, — сказала она. — Всегда одно и то же: когда мы вместе, мы чувствуем, что мы непобедимы. И тогда мы начинаем понимать, что это все еще все те же варианты, и все они плохие.

Кристина выглядела обеспокоенной.

— Это всегда все те же варианты, не так ли? Быть разделенными друг с другом или перестать быть Сумеречными Охотниками?

Эмма закончила плести косу. Она опустила подбородок на плечо Кристины, думая о том, что Джулиан узнал от Благой Королевы. Страшная возможность прекращения всех связей парабатаев. Но это было слишком ужасно, даже произнести вслух.

— Раньше я думала, что это поможет, физическое расстояние от Джулиана, — сообщила она. — Но теперь я так не думаю. Ничего другого. Я думаю, что неважно, куда я пойду, или как надолго, я всегда буду чувствовать себя так.