Лоренцо Великолепный

Петруччи прислушался. Колокол молчал. Неужели до него не удалось добраться? В пылу боя он не представлял, сколько времени прошло, но казалось, что вечность.

– Архиепископа куда? И этого? – слуга от души пнул ногой Браччолини. Тот зарычал от ярости. Вооруженному оказаться связанным безоружными?!.

– Связать и тащить с нами наверх. Нужно пробиться в башню и бить набат.

Пока в одном конце собора обезумевший от ярости Франческо Пацци наносил Джулиано Медичи удар за ударом (потом их насчитали девятнадцать, к тому же Пацци в ярости серьезно поранил и себя заодно), в другом против Лоренцо обнажили клинки не только монахи, но и еще трое людей Сальвиати, приставленных в помощь Маффеи. От следующего удара Лоренцо заслонил собой верный Франческо Нери, которому клинок угодил в живот. Друзья Медичи не были вооружены и защищены, никто не ожидал возможности нападения прямо в соборе во время службы. Одному Лоренцо не выстоять, но спасаться ценой гибели друзей он тоже не мог.

В следующее мгновение нападавших раскидала невесть откуда возникшая черная тень. Насадив на клинок одного из монахов и отбив атаку еще двоих заговорщиков, Паоло с силой толкнул Лоренцо в руки Полициано:

– Туда!

Объяснять не надо, единственное спасение дверь, ведущая в ризницу, она рядом, но без помощи вооруженного защитника не добраться.

Паоло, пользуясь некоторым замешательством нападавших из-за его появления, раскидал тех, кто ближе, и даже успел проскочить в ризницу следом за Медичи и его друзьями и захлопнуть за собой дверь, навалившись на нее всем телом. Полициано повернул в тяжелой бронзовой двери ключ. На помощь к неожиданному спасителю бросились все, кроме Лоренцо и Ридольфо. Дверь удалось не просто запереть, но и забаррикадировать изнутри, подтащив все, что только можно передвинуть.

Постепенно начало приходить осознание того, что произошло.

Большее святотатство представить невозможно. Пацци сошли с ума, они напали на братьев Медичи прямо в соборе во время пасхальной службы! Джулиано наверняка погиб, ведь рядом с ним не было даже простой охраны. Лоренцо ранен и вместе со своими друзьями заперт в ризнице. Как отсюда выбраться?

Полициано больше волновала рана Лоренцо. Она оказалась неглубокой, но кто знает, не отравлен ли клинок? Ридольфи взялся отсасывать кровь, по сути, рискуя собственной жизнью. К счастью для обоих, нападавшие не сообразили смазать клинки ядом, видно, рассчитывали убить, а не ранить.

Паоло стоял, прижавшись к двери и пытаясь разобрать, что происходит в соборе, но пока слышал только крики. Постепенно они стихли, видно, люди выбежали из собора. С той стороны двери собрались люди, которые кричали:

– Великолепный, открой!

– Мы твои сторонники. Нужно уходить, пока не подоспела помощь заговорщикам!

Но кому можно доверять теперь?

– Надо уходить, – повернулся к Лоренцо Паоло.

– Откуда ты здесь?

– Донна Лукреция что-то почувствовала и отправила обратно. Не успел.

– Что с Джулиано?

– Надо уходить, – повторил Паоло и пояснил уже всем: – Есть второй выход.

– Что с Джулиано?! – уже закричал Лоренцо.

Все отвели глаза, никто не смел озвучить самое страшное, хотя все понимали, что от яростного клинка Франческо Пацци младший Медичи едва ли мог спастись.

– Он убит, милорд, – жестко произнес Паоло. – Вы бы не смогли его спасти, даже находясь рядом. А я не успел… Пора идти, пока они не привели подкрепление, в городе полно людей Монтесекко и Пацци.

В Палаццо Веккьо люди Браччолини атаковали защитников, не ослабляя напор.

Где же колокол? Неужели слуга так и не добрался до «Коровы», язык которой поднимал флорентийцев в случае опасности или беды? И вдруг Петруччи сообразил, что дверь к колоколу тоже заперта, а ключ у него на поясе! Подозвал к себе слугу, трясущимися руками отцепил нужный ключ, подал:

– Проберись к колоколу, нужно бить в набат.

Тот кивнул и бросился выполнять приказание.

Тащить с собой отчаянно сопротивляющегося Якопо Браччолини было крайне затруднительно, тот отличался силой и даже связанный нанес немало чувствительных ударов ногами своим противникам. Петруччи от души врезал ему по лицу, расквасив нос и губу, и наконец решился:

– Сальвиати с собой, а этого… вздернуть!

Слуги выполнили приказ с удовольствием. На шею изрыгающего проклятия на их головы и на самого гонфалоньера Якопо Браччолини была поспешно накинута петля. Пока его тащили к окну, он успел укусить одного из слуг, подбитым на сей раз оказался глаз Браччолини.

– Крепко привязал? – потрогал веревку второй слуга.

– Не бойся, я дело знаю. Будет дергаться как миленький!

– Откуда знаешь, приходилось, что ли?

– Приходилось. Давай, поднимай его на подоконник.

– Тяжелый, гад…

Слуга действительно знал свое дело, выброшенный за окно в смертельной петле Якопо Браччолини дергался впечатляюще, и веревка не оборвалась.