ЛОРИНГ

Глаза инспектора стали круглыми, посыпалось множество вопросов, но к моему счастью, повозка остановилась. Мы находились на отправочной станции цеппелинов.

Это была огромная площадка, огражденная низким кованым забором. При входе на станцию стояла касса, где можно было купить билеты и узнать расписание. Мы промчались мимо удивленного кассира и охранника, которому Вилсон едва не ткнул в лицо свой жетон.

– Кого мы ищем? – на ходу спросил инспектор.

– Если все верно, где-то здесь сейчас доктор Шерман. Возможно, вместе со своими питомцами.

Мне впервые довелось слышать, как Вилсон выражается, и это было действительно сильно.

– Если по вашей вине мы их упустим, Лоринг!..

– Благодаря мне вы вообще узнали об этом, инспектор.

Зал ожидания был просторен, немного напоминал ресторан при вокзале: сводчатый потолок, большие круглые часы, стены с огромными панорамными окнами. На длинных скамейках было пусто, одинокий джентльмен читал газету, покуривая трубку. В окно открывался вид на так называемый причал: выстроившиеся в ряд пять мачт, к которым пришвартовывались дирижабли. Справа виднелись ангары. На длинном шесте дрожал флюгер, указывая, что дует северный ветер и со значительной силой. Возле одной из мачт поднимался цеппелин. Его нос находился в стыковочном гнезде, и сейчас продолговатая серебристая махина, словно громадный небесный кит, довольно быстро всплывала в мутное небо. Люди на земле понемногу отпускали канаты, удерживающие транспорт. Под раздутым туловищем цеппелина находилось три гондолы.

– Проклятье! – прорычал Вилсон.

Доставая на ходу револьвер, он кинулся к дверям, выходящим на станцию. Я помчался за ним. Здесь, на поле, где не было ни домов, ни холмов, ветер сдувал с ног. В ноздри ударил запах снега.

– Стойте! Остановитесь! – кричал инспектор, но его слова уносило ветром.

Трава серебрилась от инея. Обернувшись к зданию зала ожидания, я увидел бегущих за нами венаторов.

Дирижабль был уже на самой верхушке мачты.

– Стойте! Именем закона, остановитесь!

Рабочие, чьей задачей было отпускать канаты, пока цеппелин поднимается, наконец обратили на нас внимание, но еще не слышали Вилсона. Кто-то из них указал в нашу сторону пальцем. Еще бы, ведь инспектор размахивал револьвером.

– Опустите его! Живо! – крикнул Вилсон, пытаясь определить, кто из рабочих главный. – Я инспектор Двора Венаторов, вы обязаны подчиниться.

Когда у всех на виду оказался жетон, один из работников станции, одетый в темно-серую форму, как и прочие, но имеющий особые нашивки на груди, поинтересовался:

– Могу я узнать причину? Моё имя Датсон, я дежурный штурман.

– Вам известно, кто на борту? – спросил Вилсон, – и куда направляется цеппелин?

– Это грузовая перевозка. Около полусотни ящиков. По документам – крупный скот.

Вилсон обернулся ко мне, и я кивнул. То, что я видел в лаборатории, заставляет думать, что именно под таким прикрытием удобно переправлять мутантов.

– Куда направляются?

– Полуостров Гуррин, инспектор.

– Оттуда рукой подать до Огалтерры, – сам себе прошептал Вилсон и тут же велел, – посадите дирижабль. Немедленно!

– Сию секунду…

Штурман отдал приказ, и рабочие потянули канаты, но в результате усилия они все попадали на землю, и гайдропы^[7] вмиг утратили натяжение, опали мертвыми змеями.

– На борту обрубили канаты! – крикнул штурман, хоть мы и так это уже поняли.

Дирижабль оторвался от мачты и начал разворачиваться.

– Проклятье! – Вилсон смотрел на удаляющийся цеппелин в полном бессилии. Найдя в себе силы, он повернулся к штурману, – документы на отправку у вас?

Тот кивнул и отошел к будке возле мачты. Вернувшись, продемонстрировал папку.

– Что случилось? – этот вопрос задал Финлисон. Запыхавшийся от быстрого бега, раскрасневшийся, он смотрел то на удаляющийся цеппелин, то на Вилсона.

– Взять его под стражу! – велел он сопровождающим, и те, конечно же, встали стеной вокруг меня.

– Подпись Шермана, – прорычал Вилсон. – Откуда вы знали?!

Раздвинув коллег, сыщик накинулся на меня, схватил за пальто и встряхнул, как бульдог свою добычу.

– Говорите, или клянусь, я сверну вам шею!

– Остановите его! Да что происходит?! – возмущался Финлисон.

Я только смотрел на бледное от гнева лицо Вилсона, который готов был воплотить угрозу в жизнь, и соображал, какой из возможных ответов принесет мне меньше вреда, когда вдруг раздался грохот. У нас на глазах из последней гондолы появился черный дым, и в тот же миг вспыхнула корма дирижабля. Задняя часть корпуса почти мгновенно была охвачена огнем. Водород воспламенялся, куски пылающей обшивки летели вниз. Дирижабль задрал нос и начал стремительное падение.

– Туда! Срочно! – приказал Вилсон, отпуская меня. И добавил штурману, – зовите медиков! А его под стражу!

Последнее относилось ко мне.

* * *

Местом крушения цеппелина стала равнина, так что никто, кроме пассажиров, не пострадал. Как я узнал уже утром, не было ни одного выжившего. По документам, кроме «груза», на борту был сам доктор Шерман, его малолетний сын и нянька.