ЛОРИНГ

– Думаю, она простит меня за эту откровенность. В детстве Илайн рано осиротела. Сперва на войне умер отец, а мать снова вышла замуж и вскоре скончалась от чахотки. Отчим дурно обращался с ней, принуждал к непристойным вещам, – Вудроу поднял голову, и в темных стеклах очков отразился призрачный облик каменного ангела, стража могилы. – Она часто убегала из дому. Как вы понимаете, леди Коллинс рано научилась защищать себя, и на улице ей пригодилось это умение. Однажды она заступилась за мальчика, которого собирались поколотить бродяжки постарше. Это был Дасти Пилс. Между детьми завязалась дружба. Будучи подростком, Пилс смог вернуть Илайн долг. Она никогда не упоминала, кто стал причиной смерти ее отчима, но знаю одно, что они вдвоем хранили эту тайну. Можете представить, как Пилс удивился и обрадовался, когда леди Коллинс пришла работать в сыск. Вспыхнули чувства. А может, они и прежде жили в нем. Но Илайн видела в нем только друга, мальчишку, которого когда-то защитила от злодеев. А теперь злодей убил его. Обманул, втерся в доверие и предал. Вы все еще верите, что леди Коллинс захочет выслушать вашу правду? Вина перед самой собой затмевает ее рассудок. Лишь время позволит развеять эту пелену.

Гроб опустили в могилу. Замерзшие цветы и горсти земли полетели на крышку.

– Идемте, – сказал я и поднял воротник. – Ртутная Крыса еще на свободе, а деньги по-прежнему в банке.

За темными кругляшками не было видно глаз Вудроу, но его взгляд я чувствовал, даже когда повернулся и пошел прочь по направлению к воротам.

* * *

Следующая неделя была напряженной и, я бы сказал, нервной. Мы все еще укрывались ото всех и каждого в моем старом убежище. Несколько раз бродяги пытались вломиться к нам, но Вудроу отвадил незваных гостей, когда прострелил одному из них ногу. Весть о том, что дом занят, быстро разлетелась по району.

Днем я не выходил на улицу. Меня не должны были видеть. Мои портреты снова были развешены на каждом углу, и любой, даже самый юный, только вступивший в должность законник знал моё лицо. Вудроу тоже опасался людных мест, одевался в несвойственной ему манере простого работяги, и старался по возможности выходить в сумерках, чтобы не надевать приметные очки. Когда я спросил, чего он опасается, Вудроу ответил, что написал самому себе анонимное письмо и отправил его по адресу, где проживал раньше. Спустя некоторое время ему пришел ответ. Ввиду того, что обратный адрес указан не был, ответ прибыл на почтовое отделение, откуда было отправлено первое письмо. Отвечающий подписался «Г. Вудроу», что означало только одно: кто-то находится в доме и заманивает неизвестного отправителя. Возможно, собирается допросить его или убить. Исходя из того, что леди Тодд – хозяйка квартиры – все еще была жива и выглядела совершенно обычно, то в доме поселились егеря.

– Но зачем им охотиться за вами? – спросил я, когда впервые услышал об этом.

– Из-за очевидной связи между нами. Вы считаетесь убийцей венатора и пособником государственного преступника. Я – как им теперь известно – обманом заполучил благодарность от венаторов, медаль и денежную награду. Так что они с удовольствием арестуют меня, чтобы преподать урок, а заодно выведать о вас.

Единственный человек, кому было известно о нашем сотрудничестве, это леди Коллинс. Я отказывался верить в то, что она могла так запросто сдать своего возлюбленного. Сомневаюсь, что в ее жизни было много эпизодов со столь сильными чувствами. Но если Илайн винила нас обоих в смерти Пилса, то, возможно, пошла на эту жертву. Таким образом наказывая не только виновных, но и саму себя.

Довольствуясь ночными вылазками, мы по крупицам собирали информацию. Вудроу не делился со мной своими догадками, поскольку считал, что должен сам убедиться и проверить их подлинность, прежде чем рисковать нашими жизнями. Рождество приближалось. На улицах стали появляться крытые телеги, раскрашенные в соответствии с праздничной тематикой, в них продавали горячий глинтвейн, печенье с корицей, вафли с шоколадом и медом, пышные оладьи с джемом и леденцы. Детвора вечно крутилась поблизости, выклянчивая у богатых прохожих монетку, чтобы купить себе лакомство.

Заседание Парламента началось. Оно продлится еще неделю до Рождества, пока не будут приняты законы и подписаны соответствующие бумаги. Я опасался, что Ртутная Крыса нанесет свой удар в первый же день, но, судя по тишине в прессе и на улицах, этого не случилось.

– Стоун выжидает, – сказал Вудроу вечером. Он подал мне чашку чаю с бренди, взял себе вторую и подошел к камину.

– Но чего? Что если мы просто не успеем его поймать?

– Я долго думал и пришел к выводу, что мы с вами ошибались, – он поставил чашку на каминную полку и заложил руки за спину. – Разделяя Стоуна и заказчика, мы полагали, что они враги. Теперь же я вижу подтверждение того, что они работают в союзе.

– Невероятно! Что вас натолкнуло на такую абсурдную мысль? – серьезным тоном поинтересовался я. – То, что Крыса убил почти всех, кто платил ему?