ЛОРИНГ

– Что это было, Лоринг? – возмутился сыщик, когда мы сели в повозку. – С обмороком и прочим… кто бы мог подумать, что вы настолько впечатлительны!

Я достал из кармана мыло с оттиском ключа и продемонстрировал его Пилсу. Лицо у законника вытянулось, рот приоткрылся.

– Мне нужен специалист, – я убрал свое сокровище в карман, – в Асилуме только один мастер, и я навещу его самостоятельно.

– У меня не было такого указания.

– Тогда скажите Вилсону, что в противном случае у нас не будет ключа от тайника доктора.

С этими словами я на ходу выпрыгнул из повозки. Не ожидавший моего маневра Пилс запоздало дернулся к дверце. Я отсалютовал ему, поднял капюшон и поспешил в укромное место в районе литейного завода.

* * *

Карьер встретил меня пустотой улиц. Последний раз я был здесь сразу после гибели Гленны. Теперь мне казалось, что каждый встречный легко узнает меня, пусть лицо закрыто шарфом, а ворот пальто поднят. Литейный Цех занимал огромную площадь, его трубы упирались в небо и выбрасывали такой едкий дым с пеплом, что с непривычки я начал задыхаться.

Ключник, который был мне нужен, жил недалеко. Конечно, я рисковал. У него могли быть клиенты, да и сам старикашка не особо меня жаловал. Вечно придирался, бурчал и зудел, но выполнял работу исправно, а большего и не нужно.

Я дошел до двери, на которой крест-накрест были набиты доски. Он так и не заменил ее. Когда-то я с одним забулдыгой, чьего имени уже не вспомню, пришел к старику требовать срочного выполнения заказа. Он прогнал нас, но тот, второй, не захотел уйти, и начал ломиться в дверь. Одна доска треснула. И тогда из окна по нам пальнул старик Тревор. Он попал дробью в задницу того глупца, а я успел сбежать.

Я постучал и отошел назад, не зная, чего ожидать. Вполне возможно, что старик давно уже развеян по ветру. Но спустя некоторое время дверь открылась, и передо мной показался все тот же сгорбленный, длинноносый, похожий на трухлявый гриб ключник Тревор.

– Чего надо? – спросил он, бросив косой взгляд. Его позвоночник был так искривлен, что голова находилась на уровне моего пупка.

– Как обычно.

– Физиономию-то покажи.

Я огляделся по сторонам и опустил шарф. Он близоруко прищурился, а потом вдруг брови поднялись, глаза округлились.

– Ах, чтоб тебя! Заходи быстро, идиот! – он едва не втащил меня в дом и тут же закрыл дверь. – Ты что своей рожей светишь, а? Хочешь, чтобы мне дом сожгли?

– Сам же просил…

– Кретин! Из-за тебя столько бед честным людям, – он обошел вокруг меня, будто ожидал найти хвост, как у дьявола, или перепончатые крылья. – Говорят, ты этим продался? Лгут?

– Не совсем.

– Мымрин хахаль! Так ты что, и ко мне их приведешь? Где мое ружье?!.

– Никого я не привел. И не продался. Прижали меня, ясно? А Маркиз подставил.

Тревор посмотрел с подозрением, потом кивнул и махнул рукой:

– Маркиз та еще гнида. Я знал, что без него не обошлось. Не мог бы ты просто так взять и скурвиться.

Я промолчал, ожидая разрешения. Наконец он кивнул, и на свет из моего кармана появилось мыло. Старик сощурился, изучая оттиск, цокнул языком:

– Ювелирная работенка. Приходи завтра.

– Почему завтра?!

– А ты еще вопросы задаешь? Мало тебе, что за дверь не выставили? Сказал: завтра. Значит, так и будет. Работа долгая, не хочу, чтобы ты мне тут в затылок дышал.

Видя мою нерешительность, Тревор смилостивился:

– Утром заходи. До рассвета здесь тихо. Успеешь между сменами на заводе?

Я подтвердил. Что мне еще оставалось?

* * *

Возвращаться во Двор Венаторов не было никакого смысла, тем более что до полуночи оставалось всего четыре часа. Мне так давно не удавалось побыть одному, в тишине и без соседства с законниками, что я отправился в назначенное Вудроу место намного раньше.

Город постепенно поглощала ночь. С утробным рокотом развели мост Филиппа. Стихали звуки, растворялись огни в окнах, и только уличные фонари разгоняли мрак Асилума. Казалось, что существует только побережье, дома со скошенными крышами, стоящие на первой полосе. А дальше все поглотил туман, отгрыз кусок имперской столицы, вместе со всеми жителями.

– Я рад, что вы пришли.

Вудроу стоял на лестнице, глядя на черные воды. Темные стекла очков были подняты, открывая усталые глаза. Лицо было напряжено, поза выдавала его внутренние страдания.

– Вам не стоило тревожить рану, – заметил я.

– Дело не терпит промедления. Идемте. Есть место, где мне станет легче.

– Может, отложим разговор?

– Вы настолько против прогуляться в «Бубенчики»? – усмехнулся он, начиная подъем по лестнице.

Бордель? Не самая удачная идея.

– Возвращаться – плохая примета. Знаете, кто придумал эту поговорку? Воры не возвращаются. Если удача улыбнулась в первый раз, то во второй может передумать.

– Вы суеверны? – он обернулся. – Если хотите узнать, что происходит в этом городе, придется отбросить в сторону все суеверия. И веру. Потому что воспринять правду можно, только отрекшись от всего, что знали прежде. Так вы решитесь отправиться со мной?

* * *