Лошадь над городом

— Давайте вернемся к вопросу: кто мог быть убийцей? Составим список — на кого должны пасть наши подозрения. Номер один — свидетель. Он был в плохих отношениях с Бугровым — все сослуживцы помнят их частые ссоры. В итоге — конфликт. Кроме того, под ногтями у него обнаружена кровь.

— Он возился с телом.

— Номера второй и третий — соседи по дому. Вторую половину этажа занимают молодой инженер и женщина. В день убийства оба заходили к Бугрову.

— Принято.

— Номер четыре — тоже женщина. Я напишу ее с большой буквы — Женщина. У Бугрова она была, правда, вместе они не жили уже много лет. У нее остался от него ребенок — мальчик. Бугров очень любил сына. Тут возможно все — ревность, месть, поступок в состоянии аффекта.

— Принято... Итак, это все?

— Нет, я бы ввел и пятый номер. Назовем его Икс. Случайный человек. Он мог ни разу в жизни не видеть убитого. Он делает нашу схему подозреваемых совершенной. Итак, пять номеров.

Первый встал из-за стола и прошелся по комнате.

— Теперь давайте определим степень их подозрительности. Номер один — Свидетель. Является врагом Бугрова в науке, был в комнате в час убийства, утверждает, что, когда вошел в комнату, Бугров уже был мертв, но подтвердить это, естественно, ничем не может. Очень подозрителен. Молодой инженер и женщина. Особых причин желать смерти погибшего не имели, подозрительны лишь потому, что всегда могли легко проникнуть в комнату, хорошо знали привычки убитого, а их появление не вызвало бы у Бугрова подозрений. Но здесь отсутствует главное — мотив преступления. Мало подозрительны. Номер четыре — женщина, любившая когда-то Бугрова. По отношению к ней может быть принята только одна версия — сведение каких-то счетов. Подозрительна. И, наконец, номер пять — Икс. Его участие, равно как и неучастие в преступлении, равновероятны...

Следующий день для говорившего (им был Первый) прошел напряженно. Логическая схема, выстроенная ночью, дала пять ячеек, куда он мог складывать факты — доказательства вины и алиби.

Встречи он решил начать с Женщины. Они встретились в Институте Вещества, где работал Бугров.

Сухая, высокая, с глубоко запавшими глазами, она приняла его в лаборатории, за столом, уставленным сосудами с разноцветной жидкостью и плавающими в воздухе легкими пузырями реторт.

— Я уже знаю об убийстве, — просто сказала она. — Вы можете в какой-то степени подозревать меня, и поэтому я откровенно отвечу на все ваши вопросы. Начнем с того, что я ненавидела его.

Первый кивнул.

— Он был жестоким человеком. У него была своя система доказательств и своя символика; его мышление напоминало реакцию с заданным исходом. Какие бы вещества мы ни вводили в процесс — конечный продукт всегда один и тот же. Все дело во внутренней направленности. А он хотел отнять у меня сына.

— Он нуждался в нем.

— Он хотел сделать из него продолжение своего Я. Хотел передать ему не только мысли, но и цель, и характер, отношение к людям. Если бы он этого добился, он погубил бы его.

— Чем он занимался последнее время?

— Что-то имеющее отношение к Пространству. Вот ленты с записью наших бесед, прослушайте их на досуге... А теперь обо мне. Я так ненавидела его, что, пожалуй, могла бы убить. Когда произошло убийство?

— Между семью и восьмью часами вечера.

— Увы, найдутся люди, которые видели меня в это время. С мальчиком вы, конечно, не будете говорить?

— Нет.

Он ушел с ощущением смутного недовольства тем, что разговор властно с самого начала вела она, и тем, что сразу избавила себя от подозрений.

Следующим был визит к Свидетелю. Тот лежал дома. После случая в квартире Бугрова он слег — острые боли в сердце. У постели сидел врач, беседу он разрешил, поморщившись.

Свидетель говорил тихо, преодолевая боль.

— Я буду краток, — сказал Первый. — Вы продолжаете утверждать, что когда вошли, он был уже мертв?

—Да.

— Он сидел на стуле?

— Нет.

— Лежал?

— Да.

— Вы не заметили в комнате следов пребывания другого человека?

— Нет.

— Можете ли вы утверждать, что другого человека в этот вечер в комнате не было совсем?

— Да.

— Почему?

Свидетель помолчал, собираясь с силами.

— Поднимаясь по лестнице, я слышал звук падения, дверь была закрыта, и никто не попадался мне навстречу.

— Звук выстрела вы слышали?

— Нет.

— Не слышали и звука открываемого окна?

— Вы осматривали окно — рама не открывается вообще.

— Бугров имел основания считать вас своим врагом?

—Да.

— Не можете ли сказать, над чем вы работали?

— Виды надпространств.

— А яснее?

— Вы биолог?

— Да.

— Жаль, я не смогу ничего объяснить.

— О чем вы спорили с Бугровым?

Больной, сделав усилие, приподнялся, глаза его недобро заблестели.

— Бугров был шарлатаном, — хрипло сказал он. — Он водил за нос тысячи людей. Сотни из нас могли бы стать крупными учеными, реализовать себя. Бугров испортил нам жизнь. Он высосал наши мозги, не дав взамен ничего. Я вовремя ушел от него.

— Но все-таки хоть как-нибудь — объясните сущность ваших споров.

Свидетель покачал головой.