Лоскутная философия (СИ)

Ход Гуссерля смотрится поиском оптимального метода. Но, в реальности, он спасал доктринёрский чин философии, когда мир только бурш сюзеренного учащего субъекта. Здесь вербование и моральных схем, что старательно подправляют спор реверансами в одну сторону. Ведь в самом этикете есть норма первенства (типа юность чтит зрелость, джентльмен - даму, доктор - член-корра и академика). Диспут "нравственен", лишь когда априори кто-то назначен чтиться "добрее", чем остальные. Важен и тот момент, что познание ограниченно привлечением только логики, столь любимой схоластами. В результате открытия, что добыты не логикой, отвергаются. И действительно, разве стоит доверия всё почерпнутое вне разума? Кьеркегор философствовал от любви (безумия), а исайи вещали в миг исступлений, а Достоевского откровения стерегли в падучей. Разве подобное может значить?

Может быть, философский такт в том, чтоб не править дискуссию, "как положено", но принять её, будь она даже с дракой, и истерия в ходе дебатов - спутник открытий более верный, нежели диспуты в русле признанных терминов двух учтивых господ? Коль истину не нашли досель, стиль её вряд ли РАН-ский. Коль спорщик злится - это знак крепости твоих мыслей.

57

Всё расщепили и препарировали, цифруют и на компьютерах дают в байтах. Всё-всё цифруют... Можно ли цифровать жизнь? Дудки. Что сводится к цифре - мёртво. Не оцифруешь ни жизнь, ни Бога.

Мы были с Богом. Нынче цифруем. Сколько предать нужно истин эдема и сколько тайн презреть, объявив их нестоящим, чтоб не чувствовать Бога - но цифровать мир. В этом знак розни жизни и разума, а он гид наш, мы ведь разумны.

Сколько забросили! От чего отказались! Сколько порвали жизненных связей! И - что мы знаем? Знаем, как пользоваться вещами, употреблять их и быть в рабах у них, а не быть с ними в братстве. В нас из того, кем были, вышел мутант с приваренной к прежде сложной, прекрасной сущности маской, спрятавшей всё, что природы иной, чем смерть.

58

Мы, когда-то, вместо свободы выбрали нормы. Нормы связали нас, а "культура" - свод правил - отфильтровала, чтоб подогнать под них. Вышли люди, коих мы видим. Так что Плотин устыдился даже и тела, шитого мерой разума, развалившего всё в куски, в муляжность. Разум и вытворил из нас фальшь.

59

Прошло всё... Мюзиклы будят горькие чувства. Смотришь на сказочный, феерический мир без бед, на большую любовь под звёздами и на веси, где бродят статные благонравные девы, слушаешь песни дев, что поют, будто птицы, - и щемит сердце. Что, задаёшь вопрос, ты не тот, кто любим Эсмеральдой или Дианой, с кем проживёте век и скончаетесь средь дворцов и слуг? Подмывает бежать в тот мир, где тебя, может, ждут ещё. Вдруг успеешь? Ведь пока жив - всё можно! Но видишь сумрак русского марта, грязь, ложь и скверну... и понимаешь: чудный мир не найдёшь. Ты хворый - а девы молоды. Это молодость им даёт стать, песни, чувственность и любовь.

Там - молодость. А ты хворый... Finis. Прошло твоё.

60

90% из человечества были щепками, что "летели", когда "лес рубят".

61

Что умираем? Заслуживаем смерти. Было б иначе - жили бы вечно. Где этот список смертных заслуг?

62

Культура. Вот её маски: "чистое и возвышенное", "идеал", "красота", "духовность", "вечные ценности", "доброта", "гуманизм", "свет разума"... Так ли? Нет. Но культура - щит тех, кто сдал Бога, Кой есть "возвышенное", "идеал", "красота", "духовность", "вечные ценности", "доброта", "гуманизм", "свет разума" явно. (Тошен "Бог"? Глупо. Термин "культура" сходно абстрактен, а уж смешней бесспорно). То есть культура - мерзость особого, извращённого толкования бытия человечеством, рай утратившим (Тошен "рай"? Он не хуже указанных "вечных ценностей", "красоты", "эстетических наслаждений", "добрых традиций"). Так что известные культур-казусы, как спектакль про "Тангейзера", где, по слухам, чернят Христа, есть на деле культура, что станет нормой лет через двадцать. Ведь и "Кармен" ругали за пошлость - днесь "Кармен" "перл" культуры.

Что до Христа, - Кто, сказано, ну не мог быть продюсером, как представил "Тангейзер", - вот контрдовод: Бог может всё. Да-да. Он был плотником (и "разбойником", мнит культура, Бога распявшая), и психологом, и бродягой, и коммунистом.

Бог - Всемогущ (Всё Может). Бог - Он и сор на какой-нибудь свалке. Скажем, епископ сором не смеет быть, а Бог - смеет. Богу не стыдно. Так что продюсером Богу быть позволительно.

Род людской, предпочтя понятийный, то есть культурный, нравственный разум в пику эдемскому, зря влечётся надеждой, что его фикции ("красоты", "эстетических наслаждений", "разума") есть реально. Нет таких. Вместо них глоссы падших. "Ценности", "идеалы" - всё глоссы падших.

Истина - вне состава культуры. Ей чужероден ханжеский покер, кой практикуют шельмы культуры как андеграунда, так публичного, разрешённого мэйнстрима.

63

"Красота спасёт землю, лишь бы добра была". Достоевский.